Вечное Солнце Припяти

— Тут местами заражено. Речка в основном «чистая», но можно напороться и на 90мкР/час. На востоке, особенно рядом со станцией, — и того больше. В те места мало кто ходит. «Путешествуют» в основном по левую сторону дороги… Но и тут, тоже, смотря на какую кочку набредёшь. Чем выше поднимаешься, тем выше фон… Особенно по «бете». Да, она не так опасна, как «гамма», но это выражение имеет смысл только в «Зоне». «Бета» — смертельно опасна!.. Как опасна и «альфа». Всё дело в окружающих условиях и в том, как именно ты облучаешься…

Раздаётся нудный писк — так обычно пищит электронный будильник. Волков на секунду умолкает, потом одобрительно кивает.

— Молодец! Сразу видно, что «котелок» варит! Только эта игрушка тебе своим писком все нервы измотает… Погрешность у них велика. Будешь под шестьюдесятью гулять, а она и не пикнет. А будет как сейчас, когда всё вроде бы нормально, замучает своим диско…

Я пожимаю плечами — как же быть?

— Поставь на сотню. По крайней мере, если и запищит — то реально уже край… А так дозиметром пользуйся — он надёжнее… Да, ещё. Постарайся ни к чему не прикасаться… А если уж так хочется чего потрогать — трогай в перчатках. Штанины лучше в берцы заправь и капюшон накинь… Перчатки тоже под рукава — чем меньше открытого тела, тем меньше ты накапливаешь Греев. И в глаза пальцы не суй, на то салфетки есть или бинт…

Киваю. Попутно устраняя указанные недостатки. Первое пособие по выживанию в «Зоне» я уяснил.

Спустившись к реке, тут же удаляемся от трассы. Волков говорит, что охрана разная и далеко не вся такая сговорчивая.

Я машинально спрашиваю, как он заимел тут связи.

Волков останавливается и долго смеётся. Надо признать, что таким я его ещё не видел… Затем он всё же успокаивается и демонстрирует жест, каким обычно служащие гостиниц просят «на чай»…

Что тут сказать?.. Да ну?.. Или, ну да…

Какое-то время идём по пролеску вдоль трассы. Под ногами хрустит лёд — к вечеру мороз заметно усиливается. Зависшее над деревьями солнце приобретает розоватый оттенок, подкрашивая лиловыми блямбами «перья» облаков… Небо фиолетовое… Как в кошмаре. Мне даже кажется, будто оно звенит под натиском каждого моего взгляда. Солнце хоть и является прародителем всей этой цветовой гаммы — со стороны всё же кажется совершенно посторонним элементом данной палитры… Оно будто в плену… Оно обжигает… только вовсе не теплом, а холодом…

Волков монотонно бубнит на счёт того, «как нужно себя вести в «Зоне»». Не стоит ничего брать и ни к чему прикасаться… Не стоит бродить под дождём… Не стоит пинать листву или топтаться в пыли… Не стоит лазать по сугробам… Не стоит заходить в брошенные дома… Не стоит воспринимать увиденное слишком близко к сердцу…

Не стоит…

Выходим на поле. Оно огромно. Налево и вперёд — простор, сбивающий с ног! Он тоже розовый с фиолетовыми тенями от редкого кустарника… Справа, за дорогой, отдельные постройки… Вроде как полуразрушенные дома. Да, это дома, вне сомнений!.. Вот оно! Кажется, началось… С трудом преодолеваю дрожь. Чувствую, как по спине бегают мурашки. Понимаю, что меня просто трясёт…

Волков словно чувствует моё эмоциональное напряжение… Хотя, скорее, просто видит, как меня откровенно «колотит» от созерцания брошенных построек.

— Черевач… — Он замедляется. Явно без особого энтузиазма — спешка налицо. Просто в угоду моего первого знакомства с покинутой деревней. — Двадцать два километра от четвёртого энергоблока… Километров десять до Рыжего леса. Располагалось бы немного севернее — точно бы закопали…

— Как это?

— А ты не слыхивал что ли, как «хоронили» целые сёла? — Усмехается.

— Нет. Про деревья слышал… Про деревни — нет…

— Одно дело, слышать… и совсем другое всё это видеть… Ощущение будто гуляешь по кладбищу исполинов. Иногда натыкаешься на стены, печи, крыши… Как на поле боя, на отсечённые человеческие конечности…

Это уже лишнее! Меняю тему.

— Сколько людей тут жило?

Волков вздрагивает… Совсем как тогда, в «копейке», когда он в беспамятстве рассуждал о «Зоне». Всё же собирается с мыслями. Отвечает:

— Около пятисот человек… Большинство эвакуированы в Володарский район. Кое-кто — в Бородянский… Хм… Тут, можно сказать, природный уникум был… Правда, он и сейчас никуда не делся… Только вот мало кто теперь имеет возможность им любоваться…

— Что за уникум?

Волков трёт затылок. Осматривается.

— Тут обитает один из табунов лошадей Пржевальского… Занятные, надо сказать, зверята.

Я киваю. Машинально тоже начинаю оглядываться…

Я их вижу!.. Там, откуда мы только что пришли, в пролеске… Между небольшими деревцами, замерли небольшие лошадки! Светло-коричневые, с короткой гривой и белыми «пятаками». Чем-то похожи на пони… но не пони… Пони более складные. Эти же, похожи на пересытившихся коров: обрюзгшие тела и маленькие головки… Копытца долбят лёд в поисках скудной растительности. Взоры устремлены в нашу сторону. Слышится недовольное фырканье, то и дело дрыгаются уши…

Не в силах совладать с эмоциями, я вскидываю руку!.. Зверята тут же исчезают… Я лишь восторженно выдыхаю.

Волков молчит. Затем просто разворачивается и идёт по полю…