ВЕЧНОЙ ДРУЖБОЙ СВЯЗАНЫ ШКОЛЬНЫЕ ТОВАРИЩИ?

– Ага, легкое и вкусненькое, как компотик. Да, по-моему, девчонки выглядят отлично. Я не имею в виду себя.

– Нет, нет, ты в порядке. Вот я себя запустила. Но, бизнес, сама понимаешь, времени нет.

– Не нарывайся на комплемент. Ты в отличной форме!

– Спасибо. Ох, ты же Липу не видела! Вот кто выглядит! Ее никто не узнал. Такая была серая мышка.

– А вот и нет! Я встретила Липу на вокзале и передала через нее черные платки, – язык у меня уже немного заплетался. – Я ее тоже не сразу узнала.

– Точно! – Люба неверной рукой стукнула себя по лбу. – Спасибо за экипировку.

Я разлила по бокалам остатки вина.

– О-бал-денно выглядит!

– Сногсшибательно! Но я ей не завидую.

– А чего завидовать? По-моему ходить на таких каблуках – сущее мученье. Не-е-ет, я тоже не завидую.

Мы с Любой опять довольно захихикали.

– Может, еще винца? – предложила я.

– Этого компота? Давай! – Люба с готовностью подставила стакан.

Во второй бутылке вино показалось кисловатым. Мы выпили еще грамм по двести, тут Люба вспомнила, что ей зачем-то надо быть дома, и засобиралась. Она нетвердыми шагами прошла в прихожую, уронила сумку и тяжело плюхнулась на пуфик.

– Хорошее вино, на вкус – компот компотом, а ноги не держат.

– Ага, по-моему, мы перебрали, – сказала я, тоже выходя в прихожую на неверных ногах.

– Мне надо идти, – Люба поднялась, держась за стену.

– Погоди, провожу, – я схватилась за плащ.

Плащ оторвался вместе с вешалкой. Нам с Любой это показалось жутко смешным. Мы резвились, спускаясь по лестнице, веселились, пока шли по нашей улице. Немного успокоились только на набережной, когда повеяло свежим ветерком.

– А оно быстро выветривается, – констатировала Люба.

– Как знала, с собой прихватила, – я показала горлышко бутылки, прикрытое плащом.

Интересно, зачем я вообще взяла плащ? Кругом – лето. Наверное, что бы бутылку прикрыть. Но вот бутылку-то я, с какой стати прихватила?

– Ух, ты! Молодец, Раиска! Давай присядем!

– Давай! Где?

– Где? – Люба огляделась по сторонам.

С одной стороны – река, с другой – здание краеведческого музея, окруженное разросшимся кустарником. Люба решительно свернула в сторону зарослей. Я – за ней.

– Здесь! – торжественно провозгласила Люба, остановившись у музейной стены. Стена была свежеоштукатурена до высоты человеческого роста. – А вот и кирпичи.

Действительно на газоне валялись какие-то останки, вполне возможно, что от той самой капители. Я подняла голову. Никаких обрушающихся колонн в этом месте на фасаде не было. Здесь вообще ничего не было. Стена была глухая и гладкая. Только под самой крышей какие-то кирпичные выступы, правда, без следов разрушения.

– Здесь на вас обрушилась капитель? – на всякий случай уточнила я.

– Что обрушилось? – Люба наморщила лоб.

– Капитель. Это такая часть колонны.

– Точно. Наверное, я не хочу здесь сидеть. Давай отойдем в сторону.

– Конечно, отойдем, – согласилась я.

Мы нашли между кустов уютную полянку и присели на мягкую траву.

– А знаешь, что интересно, – нахмурилась Люба, когда мы отхлебнули из бутылки. – Как на нас могла упасть часть колонны, если там никакой колонны вообще нет?

– И мне это тоже интересно. Ты место точно помнишь?

– Конечно. Вон там и камни до сих пор валяются.

– Камни могли перенести.

– Не смеши меня, – отмахнулась Люба. – Думаешь, кто-то стал перетаскивать камни с места на место? Здесь ни лесов не построили, ни ограждение не натянули. Кстати, и рабочих не видно.

– Действительно, время рабочее, а рабочих не видно, – согласно закивала я.

– Прямо каламбур какой-то! Или парадокс? – Люба озаботилась не на шутку. – Совсем распустились! Попробовали бы они у меня так филонить!

Люба погрозила кулаком в сторону музея. Я погрозила пальцем. Действительно, неподобающая трудовая дисциплина. И где? В очаге культуры.

– Как ты думаешь, куда все подевались? – спросила я.

– А вот пойдем сейчас и все выясним! – Люба встала с места и решительно шагнула в сторону музея.

– Пойдем! – я поднялась следом.

– Где тут у них вход? – Люба маршировала вдоль стены.

Вход мы нашли быстро. Он находился сразу за углом. Дверь была закрыта, но не заперта, хотя ни одной живой души поблизости не было ни видно, ни слышно. Сразу за дверью начиналась узкая темная лестница. Мы поднялись по ней почти на ощупь. Свет проникал откуда-то сверху. Двери на площадках второго и третьего этажей оказались заперты. Зато в потолке был приоткрыт люк. Оттуда и шел свет. Конечно, мы с Любой вылезли на крышу.

– А помнишь, тот случай в пятом классе? – Люба прыснула со смеху.

– Еще бы!

Мы с Любой переглянулись и, уже не таясь, громко расхохотались.

Как-то зимой, по-моему, это был четвертый или пятый класс, мы с Любой задержались после уроков, потому что ждали, когда начнутся занятия факультатива по географии. Мы стояли на площадке верхнего, третьего, этажа перед кабинетом и мечтали о том, как было бы здорово, если бы участников факультатива возили на занятия в те края, которые мы изучаем. Но мы были достаточно развиты интеллектуально, что бы понять всю фантастичность таких мечтаний.