Вечной жизни не хватит

Он указал на здание школы: слышались веселые голоса ребят, гомон, крики.

– И ты единственная, кто может мне помочь! – продолжил он.

Лена взглянула в лицо вдовцу. Он был полон решимости и желания покарать убийцу своей жены. Да, Борис Егорович заслуживал самой суровой кары, но ведь одновременно позор падет и на ее семью!

– Я же сказала, что мне ничего не известно! – сказала Лена и зашагала прочь. Степан Захарович пытался ее схватить за руку, Лена закричала, и за нее вступились прохожие, после чего вдовец быстро ретировался.

Еще день спустя он пытался выбить из Лены признание, подкараулив ее около подъезда. Но Лена убежала, заявив, что не желает с ним общаться. Наконец, когда она пошла в булочную, Степан Захарович попытался ее затянуть в автомобиль, чтобы, как он выразился «поговорить по душам». На помощь Лене пришли соседи, и мужчина унесся прочь.

А затем – Лена как раз делала уроки, потому что знала, что если не сумеет избавиться от троек, то отчим жестко «накажет» ее, – пришла соседка и сказала, что им кто-то позвонил по телефону и попросил пригласить именно ее, Лену Наместникову.

На проводе был Степан Захарович.

– Лена, мы должны встретиться! – зашептал он в трубку. – Я провел свое расследование, и все сходится! Убийцей может быть только твой отчим! Но тогда ты являешься свидетельницей! Единственной свидетельницей!

Лена молчала, держа около уха трубку. Вдруг кто-то вырвал эту трубку, и девочка увидела Бориса Егоровича, видимо, последовавшего за ней к соседям.

Он прижал трубку к уху и внимал тому, что говорил Степан Захарович, не подозревавший, что его собеседником является не Лена. Девочка потянула руку к телефонному аппарату, желая сбросить звонок, но отчим пребольно схватил ее за запястье и вывернул его.

– Вот что я вам скажу! – произнес наконец отчим, выслушав тираду вдовца. – Вы свихнулись и бредите. И обвиняете черт знает в чем честных людей! Я положу этому конец!

Он кинул трубку на рычаг, появилась соседка, спросившая, все ли в порядке.

– Да вот какой-то псих дочке докучает! – ответил Борис Егорович.

Соседка охнула, всплеснула руками и завела разговор о том, что какой-то мужчина пытался затащить Лену в автомобиль около булочной. Отчим сразу же встрепенулся и, узнав, что муж соседки, бывший этому свидетелем, записал номер, усмехнулся. Затем велел девочке идти домой и доделывать уроки, а сам принялся яростно накручивать телефонный диск.

Вернулся отчим минут через сорок, радостный, с ухмылкой на лице. Он зашел в комнату к Лене и произнес:

– Оказывается, ты многое от меня утаила, Леночка! Меня это ужасно огорчает! Ужасно! Ты – мерзкая девчонка! Но теперь я сумел сделать так, чтобы этот тип больше к тебе не приставал!

На следующий день к Лене пришли люди в черном. Под неусыпным наблюдением отчима Лена поведала о том, что пытался с ней сделать Степан Захарович. Люди в черном все записали, поблагодарили и скрылись.

А еще через день стало известно, что арестован вдовец Жанны Михайловны, Степан Захарович. Стало известно, что он пытался похитить девочку, ученицу своей покойной жены, приставал к ней около школы и около ее дома.

И сразу же Степан Захарович стал главным подозреваемым в смерти жены. Потому что вскрылось, что они часто ругались, он подозревал ее в том, что у нее был любовник, и даже как-то прилюдно обещал ей «свернуть шею».

Вскоре разнеслась весть о том, что Степан Захарович умер якобы от сердечного приступа. Но шептались, что в действительности он, не выдержав груза улик, покончил с собой в КПЗ.

В глазах следствия и всех жителей города истинным убийцей Жанны Михайловны был ее ревнивый и не вполне адекватный муж. Задержанного ранее городского сумасшедшего, подобравшего ее кошелек, отпустили, и возмущенная общественность успокоилась.

Правду же знали только два человека – Лена и Борис Егорович, который, выйдя сухим из воды, окончательно уверовал в свою безнаказанность. И «наказывал» падчерицу при любой подвернувшейся возможности.

Ольга Дмитриевна, поглощенная предстоящими родами и скорым получением новой квартиры, ничего не замечала. Борис Егорович делал что хотел, и от осознания собственного бессилия Лене было ужасно горько.

Как-то ночью она проснулась от крика, раздавшегося в квартире. Переполошившись, Лена выбежала в коридор и увидела плачущую Оленьку и облаченного в семейные трусы и майку отчима. Странно взглянув на Лену, он велел:

– Марш к себе в комнату и не высовывай оттуда носа!

Сам он отправился к соседям, чтобы вызвать «Скорую». Та увезла маму в больницу, однако поделать ничего было нельзя – мама потеряла ребенка и сама едва не умерла.

Потянулись долгие недели, в течение которых Лена оставалась с отчимом одна в квартире. Оленьку он спихнул каким-то своим дальним родственникам. За это время Лена смогла посетить маму в больнице всего один раз и ужаснулась тому, в каком она была состоянии. Нет, она оправилась от физических травм. Однако не смогла вынести, что потеряла ребенка своего любимого погибшего мужа.