Вечность

Алексей Полубота Вечность Стихотворения

* * *

Несколько слов о поэте и гражданине

Всё-таки северные люди для меня особенные. А поэты – особенные вдвойне. «Потому что я с севера, что ли…» Да, именно потому, что я долго жил на мурманском Севере, меня волнуют эти слова: Хибины, Мурманск, Заполярье, Соловки, брусника, морошка, белые ночи…

Нигде я так не ощущаю вечность, как на севере. И у Алексея Полуботы это ощущение вечности я нахожу. Понимаю всем сердцем такие его строки:

А может, я останусь навсегда
Солёным камнем; слушать песни моря.
И будет мне студёная вода
Подругой верной в радости и в горе.

Такие вот его стихи всей душой разделяю:
Солнце моё незакатное,
Чайки встревоженный крик.
Речка звенит перекатная,

Жизнь моя – вечность и миг.
Светятся кочки морошкою.
Лето вступило в зенит.
Счастье моё заполошное
Прямо в глаза мне глядит.

В этой книге и в самой судьбе Алексея видна такая доминанта: Север – Москва – Донбасс. Да, Север – это детство, юность, очарование миром. Потом идёт Москва, где уже более глубокое постижение противоречий жизни. И наконец – война, на которую Алексей часто ездит, и в окопах бывает, и гуманитарную помощь возит, и жизнь постигает с её трагической стороны.

Ha жгучих полях Новороссии
Сошлись они в смертном бою.
Умылись кровавыми росами
За веру и правду свою.

Один – славянин ополяченный.
Другой – воин светлой Руси.
В крайне, усобьем охваченной,
Пощады теперь не проси.

И вот, чёрной пулей прострелены,
Обнялись, как братья, они.
Как бесы над ними – пропеллеры
Рокочут и мечут огни.

В целом Алексей жизнестойкий человек, но порой у него появляются горькие стихи. Он вопрошает Небо: почему так устроено? И через какое-то время сам же находит ответ, что надо жить, надо делать то, что тебе поручено, надо верить и преодолевать тоску.

Кимры

Отцу Андрею (Лазареву)

Автобус едет ниоткуда,
автобус едет в никуда.
Здесь вряд ли кто-то верит в чудо,
и чья-то светится звезда.

Я выхожу на остановке,
где с глазом выбитым фонарь,
и просит «на пузырь» неловко
какой-то спившийся бунтарь.

Промозглый сумрак накрывает
приволжский бедный городок.
А в церкви свечи возжигают,
читают: «Да воскреснет Бог…»

Не могу не сказать об особой любви Алексея Полуботы к поэзии Николая Тряпкина. Никто в наши дни столько не делает для памяти этого, несомненно, классика русской поэзии, которого после его смерти стали забывать, как Полубота и его друзья-поэты. Они инициировали создание Комиссии по сохранению творческого наследия Тряпкина при Союзе писателей России, ездят на родину Николая Ивановича в Тверскую область, поставили на месте не существующей ныне родной деревни поэта памятный крест и знак, проводят всероссийские фестивали, конкурсы, вечера памяти в Москве, Лотошине, Реутове, Старице и во многих других местах. Много всего делают. Опять же, благодаря Алексею и его товарищам были собраны народные деньги на памятник на могиле Николая Ивановича. И теперь к столетнему юбилею место упокоения поэта приобрело божеский вид.

Я думаю, что эта любовь к Тряпкину у Алексея не случайна. Он нашёл в его стихах опору своим мыслям и настроениям. Тряпкин помогает ему жить в этом мире, укрепляет его веру в настоящее искусство. Такой компас и нравственный и эстетический.

Не могу не привести здесь замечательное стихотворение Алексея о Тряпкине и его родине:

Саблино

И хлеба колосились буквально у самой избы…

Н. И. Тряпкин