Вечность

— Давайте вернёмся к началу. — Я жестом попросила его остановиться. Алистэр говорил очень уверенно, но я не хочу верить в возможность всего этого. — Почему Вы думаете, что меня кто-то проклял?

— То, что ты описала, — это знамения зла, — голос Алистэра зазвучал более глубоко и интенсивно. Он подался вперёд, глаза стали страшными. — Знамения смерти. Вороны, часы и фотографии… это совершенно ясно. Кто-то наложил на тебя серьёзное проклятье, оно сопровождает всё твое существование. Если ты не найдёшь того, кто это сделал и не исправишь… — Он смотрел мимо нас, как будто не хотел больше продолжать.

Пальцы Дрю сжались в кулак так сильно, что побелели.

— Если мы не найдём виновного и не исправим это, то что? — спросил он с напряжением в голосе.

— Тогда Лиззи умрёт — просто ответил Алистэр.

Я уставилась на стол, в груди стало пусто. Дышать стало больно. Я не могла поверить, что такое возможно. Разве я через это уже не проходила? Разве я уже не была приговорена к насильственной смерти? И разве я не остановила это и теперь могла стать нормальным подростком?

Но что-то пошло не так, и Алистэр всегда был со мной откровенен.

— Почему? — спросила я. — Почему это снова со мной происходит?

— Этого тёмного ореола не было вокруг тебя, когда ты приходила в субботу днём, так что, как мне кажется, кто-то наложил на тебя проклятье после этого времени. Кто-то, кто очень зол на тебя и хочет с тобой расквитаться.

— Но я не знаю никого, кто бы владел… магией, — проговорила я, слово звучало как-то нелепо. — Я даже не уверена в её существовании.

— О, она существует, — ответил Алистэр, — и я знаю только одного человека, у кого она есть. По крайней мере, из тех, кто живёт здесь.

— И кто это? — спросил Дрю, постукивая ногой по деревянному полу. Я могла бы сказать, что ему было тяжело терпеть, но, похоже, он лучше воспринял объяснение, чем я.

Кроме того, как иначе можно было объяснить нападение птиц и то ощущение тьмы, от которого я не могла избавиться? Возможно, ничего страшного, и можно подождать и посмотреть, что будет дальше.

— Женевьева. — Глаза Алистэра потемнели, когда он произнёс это имя.

— Кто такая Женевьева? — спросила я. Имя звучало как-то старомодно. Из тех, которые запомнишь, если хоть раз столкнёшься.

— Женевьева была связана со мной и моим братом Тристаном во всех наших жизнях, — ответил Алистэр. — Она появлялась во всех наших реинкарнациях. Она любила Тристана и считала меня виновником его смерти.

— Значит, это сделала Женевьева? — глаза Дрю гневно сверкнули.

— Я полагаю, Женевьева достаточно ненавидит меня, чтобы вернуться к прошлому и навредить мне как гиду, — Алистэр поднял указательный палец к губам, как будто глубоко задумался. — Но это колдовство, оно очень тёмное. И очень сильное. Подобные заклятья могут принести успех, только если тот, кто его накладывает, эмоционально очень близок к предполагаемой жертве. Возможно, в твоём случае это кто-то, кто был близок тебе и в прошлой жизни.

— То есть, это не может быть Женевьева. — заключила я.

— Верно, — ответил Алистэр. — Это должен быть кто-то, довольно близкий тебе, и при этом достаточно уязвимый и обозлённый, чтобы попасться в сети Женевьевы.

Челси и Джереми промелькнули перед мысленным взором, хотя одного я подозревала больше, чем другого.

— Я знаю пару человек, которые могли бы это сделать, — сказала я, — хотя я не думаю, что кто-то из них настолько ненавидит меня, чтобы желать смерти. Своими поступками я причинила им боль и разочарование, они правы в этом, но чтобы они до такой степени разозлились, чтобы лишать меня жизни? Я много лет знаю обоих, они не могут этого хотеть. Это было бы чересчур. Слишком жестоко. Слишком… жутко.

Я вздрогнула при мысли о том, что кто-то из них мог совершить подобное.

— Челси или Джереми, — произнёс Дрю с отвращением.

Я кивнула.

— Но как я подниму с ними этот вопрос? Мне что, просто подойти и спросить: «Привет, это ты меня заколдовал в субботу или воскресенье?», — я провела рукой по волосам, чувствуя себя поверженной. — И если они это сделали, хотя мне трудно поверить в то, что они ненавидят меня настолько, почему они должны это признать? Не проще ли будет для них оставить всё как есть и ждать…

«Пока я не умру», — подумала я, но вслух сказать не смогла.

— Нет, — голос Дрю звучал твёрдо, — мы не допустим, чтобы это произошло. Мы заставим одного из них признаться, а потом отменить заклятье.

— Не совсем, — Алистэр прочистил горло, покачивая рукой трость. Могу сказать, мне совсем не хотелось услышать то, что он скажет. — Раз заклятье было наложено, его нельзя отменить.

У меня пропали последние проблески надежды.

Я была обречена.

— Но есть другие способы исправить ситуацию, — Алистэр проговорил это прежде, чем мы с Дрю успели запаниковать ещё больше, чем раньше. — Как только мы найдём того, и узнаем, кто и что именно сделал, у нас будет одна попытка, чтобы всё исправить. Всего лишь нужно взглянуть на это с другой стороны.

— Вы уверены? — спросила я вполголоса. — Или Вы просто пытаетесь успокоить нас?