–Ваше Величество, не гневайтесь так, – успокаивающе начала женщина, – я сама не знаю почему, но моя госпожа изменилась в последнее время, – казалось, женщина была готова расплакаться, – моя беззаботная девочка вдруг исчезла, Ария стала печальной и задумчивой. И сколько бы я не спрашивала, она не хочет открываться. Может хотя бы Вам это удастся… – она смотрела на короля с мольбой.
Люциан озадаченный словами служанки, немного помолчал раздумывая:
– Иди же, Ирма. И передай своей госпоже, что если она так и не соизволит составить мне компанию сегодня за ужином, после я сам к ней приду, – теперь уже спокойно, но твёрдо сказал он.
Слегка улыбнувшись, женщина кивнула и поспешила покинуть столовую, оставив Его Величество наедине со своими тяжелыми мыслями.
«Ирма думает, что я смогу помочь Арии, но она меня даже не подпускает. Два месяца прошло… Какого черта происходит! Она не выходит из своих покоев, и каждый раз находит оправдания, почему не может принять меня! Что мне делать? Не могу же я ее заставить, хотя бы дружить со мной, как раньше. Я ведь даже не намекал на что– то большее… – король со звоном отодвинул тарелку, – ещё эти сны каждую ночь, в которых Ария всегда лишь плачет… Даже во сне я не знаю, как поступить, чтобы успокоить ее… А в реальности, вовсе понятия не имею, что с ней… Может ли быть, что это из-за того поцелуя… Нет… Лекари сказали, что она не помнит ничего, из того, что произошло той ночью. Слава богу! То, что пытался сделать Кристоф, могло сильно ее травмировать. Она ведь всегда притворяется сильной…» – Люциан грустно улыбнулся, вспоминая, сколько раз она сохраняла спокойствие, когда ещё в детстве просто разбивала коленки, или после нападок Присциллы, и когда не стало короля Джорджа, покуда не оказывалась в одиночестве, только тогда могла дать волю эмоциям. А Люциан оставался за дверью, до тех пор, пока рыдания не стихнут, зная, стоит ему появиться, как она снова возьмёт себя в руки. Но больше он не собирался оставаться за дверью…
***
Как и ожидалось от упрямой Арии к ужину она не явилась. Пытаясь держать себя в руках, Его Величество поужинал и неспешно направился в покои своей невесты.
Постучал. Дверь, как обычно, отворила служанка:
– Моя госпожа просила передать свои извинения, ей нездоровится…
– Оставь нас, Ирма, – женщина незамедлительно подчинилась, закрыв за собой дверь, когда Люциан направился вглубь комнат. Он остановился, увидев, наконец, свою невесту. Все гневные мысли тут же вылетели из его головы. Он забыл, что собирался сказать… Ария стояла на балконе, вглядываясь в линию горизонта над морем. Вечерний ветерок трепал ее распущенные волосы:
– Его Величество ушёл? – тихо спросила она, будучи уверенной, что услышала шаги своей служанки.
Ее голос вывел Люциана из оцепенения, и он подошёл ближе, не в силах держать себя в руках, он обхватил Арию за талию и притянул опешившую девушку к себе. Коснулся губами ее волос и затянулся упоительным запахом:
– Ая… – девушка в его объятиях, казалось, тает, – я так скучал… за что ты так со мной? – он не желал отрываться от неё, – если я тебя обидел, скажи мне! Но не избегай… – он повернул девушку к себе и удивился, как похудело и осунулось ее лицо:
– Ария! Неужели я правда причинил тебе такую боль? Ты вообще не ешь?
– Люци… – она закрывала глаза, будто не могла смотреть на него, – дело не в тебе…
– Посмотри на меня! – приказал он.
Вдохнув глубже, она распахнула свои глаза. Он смотрел строго, но с заботой:
– Отныне, если ты не будешь спускаться, чтобы поесть со мной, я сам буду приходить, и следить за тем, как ты ешь. Траур закончился, я уже отдал некоторые распоряжения по поводу свадьбы, но хотел бы, чтобы ты лично занялась этим вопросом, – он прервался, и в непонимании нахмурился, в ее глазах стали собираться слезы и она опустила голову, пытаясь их скрыть, – «Почему? Я никогда не видел ее такой. Даже в самые тяжёлые времена».
Он потянул ее за подбородок:
– Ария… Скажи мне… – «Это будто снова мой кошмар, каждую ночь преследующий меня, Ария плачет, а я даже не представляю, как ей помочь».
– Я не могу выйти за тебя… – она, наконец, поддалась и посмотрела на него. Ее взгляд был жесткий, непреклонный… Люциан отшатнулся, будто от пощёчины:
– Подумай ещё раз… я приду, завтра на завтрак, – он развернулся и зашагал прочь.