Вечность

Сидя на краю крыши сто пятидесяти трёхэтажного дома в флайроллах на ногах и не испытывая ни капли страха, моя голова была переполнена раздумьями и переживаниями. Я понимал, что на этом мои встречи с Еленой закончены и стоит изъять чип, уничтожив его после. С другой стороны, мысль, что больше никогда не увижу её меня смертельно ранила, оставив в груди кинжал. Принятие данного решения было одним из самых ключевых и тяжёлых моментов в моей жизни. Другим моментом было то, что для реализации моего пока ещё безыдейного изобретения необходимо было финансирование со стороны Заслона. Во-первых, одобрение такого было финансово невыгодно. Точнее, в случае успеха, выгода была неимоверна высока, но для реализации не было даже представления, как и с чего тут начать. А также не было понимания надобного результата. Во-вторых, Алексей Сергеевич был сыном сестры Тимура Альбертовича – прошлого директора, так жестоко расправившегося с нашими родителями. А если Алексей Сергеевич и не был в курсе той истории, то сам факт их родственной связи блокировал моей гордостью попытку пойти на переговоры. Но ведь гордость – смертный грех, а значит эту проблему тоже надо решать. И, наконец, самая большая проблема – что от меня требуется и как это воплотить в жизнь? Ведь на пороге что-то нереальное, что-то, к чему человечество ещё не подступалось. А если вспомнить ту же машину времени, идея которой была ясна уже давно, то сколько же потребовалось столетий для её появления. У меня нет столетий, зато есть более модернизированные технологии и самое богатое производство в мире, которое необходимо заинтересовать. А ещё у меня есть… я так давно мечтал об этом, но не было повода. Решено! Я лечу в 2133 год к Игорю Геннадиевичу. В этот год его идея уже была на пути к реализации, но в период с февраля по август он пропал куда-то и оставил это в секрете. А значит мне нужно к его дому на берегу озера к концу августа, там-то я всё и смогу у него узнать. Спустившись с крыши, я стремительно двинулся в сторону дома, где подключил нужный мне аппарат и погрузился в путешествие. Для меня это был первый полёт во времени и ощущения были новы. Сначала безжалостно заложило уши. Казалось, что перепонки выпрыгнут наружу и больше никогда не захотят обратно. Затем все конечности прижало к телу и друг к другу, будто связало прочнейшими веревками, которые не смог порвать бы даже самый сильный человек в мире. Открыть глаза было невозможно под тем напором, который на меня давил. Я просто двигался вперед со скоростью, не изученной человеком. Тело жарило до изнеможения. В таком состоянии я пробыл, как мне показалось, часа полтора.

Очутился я на берегу озера, сидя на пятой точке и подгибая одну ногу под другую. Передо мной были бушующие волны. Пару метров не дотягиваясь до меня, они разбивались об камни. Вокруг стояли крики чаек. Вдалеке виднелся маяк. С обеих сторон от меня был гремучий лес. Голос за мной немного напугал меня, но радости доставил намного больше.

– Я ждал тебя, Максим.

– Игорь Геннадиевич?

– Да, это я.

– Откуда Вы знаете, что это я? И в каком смысле ждали? И где Вы были все эти месяцы?

–На эти вопросы я не могу тебе ответить сейчас. Временной континуум нельзя нарушать, иначе всё может измениться и с большей вероятностью в худшую сторону.

Не получив ответы на свои вопросы, я получил приглашение на чай в очень милый особняк, наполненный теплом и светом. Ну хоть не зря прилетел, чай попробую прошлых столетий. Кстати, этот английский напиток пришёлся мне по вкусу. А предложенные к нему сладости были чем-то неимоверно вкусным. В наше время даже подобного ничего не было. Настолько таящие во рту нежные и очень вкусные печенья; конфеты на любой вкус; пирог, до отвала набитый начинкой, а не как обычно где-то в середине можно поймать кусок клубники из дешёвого джема. Наше чаепитие было очень интеллигентным в общении и приятным в целом. Глядя на живого, настоящего Игоря Геннадиевича, улыбка не сходила с моей физиономии. Всё было замечательно и можно было вечность так пить чай и разговаривать о банальных, но очень занимательных вещах с самым светлым умом галактики. Речь его была обдуманной, проницательной и очень интересной. С виду Игорь Геннадиевич был человеком невзрачным, тощим, покрытым прыщами и в огромных очках. Но внешность, как говорится, обманчива. За столом он мне сказал одну очень известную и важную вещь о том, что один никто и никогда не изобретал ничего, как и один игрок не выигрывает матч по, скажем футболу.