Вечность без Веры

– Лучше, чем в любой моей мечте.

Аарон улыбнулся.

– Я так и думал.

– Почему?

– Потому что ты мне как-то сказала, что мечтаешь жить за облаками.

Он запомнил!

– То есть ты хочешь сказать, что каким-то образом повлиял на расселение выпускников? – спросила Вера.

– Нет. Все уже давно было решено без меня. В личных делах записаны ваши предпочтения. Их определили во время типизации в начале последнего года обучения.

Ах вот оно в чем дело… Она почувствовала разочарование.

Аарон достал из своей бездонной сумки бутылку с красной жидкостью.

– Вина?

Вера пожала плечами. Он разлил содержимое бутылки по двум бокалам.

– У тебя там припрятан целый ресторан? – спросила Вера, заглянув внутрь сумки.

– Я всегда стараюсь продумать все наперед. – Аарон протянул ей кусочек хлеба. – Угощайся.

– Спасибо.

Хлеб был ароматным, а корочка – хрустящей. Вера знала, что пару веков назад его пекли даже дома. Какое упущение, что его место заняли сухие хлебцы и измельченные злаки, которые добавляли в разного рода пюре. Ах, хлеб был лишь каплей в море вещей, оставшихся в далеком прошлом. Технологическое развитие имело оборотную сторону, которая с каждым днем казалась Вере все больше и темнее. Например, приготовление пищи, которому раньше придавали огромное значение, превратилось в механизированное создание каши, служившей одной цели – поддерживать жизнь. Только высшие Вечные еще могли получать удовольствие от настоящей еды, а смертным доставались зубы с плесенью. Только Вечные получили выгоду от прогресса и, все сильнее возвышаясь над вторым округом, перекрывали ему кислород, заслоняли солнечный свет, отнимали последнюю питьевую воду. Наверное, после создания сыворотки смертные и собирались оставаться свободными, но Последняя катастрофа внесла свои коррективы, сделав их зависимыми. Их поставили на колени и отняли у них лучших детей. Да, именно отняли. Вера вспомнила женщину в роддоме. Ее убили не ради счастливого будущего ребенка, а из своих корыстных побуждений.

– Знаешь, я… – начала Вера, опустив глаза на хлебный мякиш в пальцах.

– Что?

Аарон наконец прекратил сервировку стола, поставил сумку на пол и сел напротив Веры. Вздохнув, она попыталась четко сформулировать неожиданно возникшую мысль:

– Выпускникам ПЭЦ стоит предлагать работу во втором округе, где от них будет настоящая польза.

Аарон изумленно уставился на Веру.

– Распределять? – уточнил он.

– Нет, предлагать. Я все еще уверена, что воспитанникам нужно право выбора.

– Каждый день мотаться за границу очень накладно. Лучше сразу переехать туда. Но на такое вряд ли кто согласится. Вот неужели ты готова отказаться от новеньких апартаментов ради жалкой хибары в зоне?

Он, конечно, специально использовал слово «зона», чтобы поддеть ее. До этого он всегда отзывался уважительно о территории за стеной. Вера посмотрела на панорамное окно, на мягкий диван, на люстру с плафонами в виде расколотых бутылок. Каждая деталь интерьера была выверена и сочеталась с другой. И ничего из этого не будет в зоне.

Вера нерешительно кивнула.

– Когда я сегодня впервые увидела эти апартаменты, то была готова верещать от восторга. И даже если они – как раз то, о чем я мечтала, поселиться здесь – не мое решение. За меня решили, где мне вырасти, за меня выбрали мою жизнь, из меня сделали… – Вера сбилась на полуслове. Признаваться в насильственной генной мутации Аарону она была не готова. – Только сейчас мне пришло в голову, что вовсе не небо завораживает меня, а простор. Свобода.

Аарон тихо присвистнул.

– Можешь оставить свой сарказм при себе. – Вера склонила голову набок. – А ты согласился бы жить в зоне? Могу поклясться, тебе есть что терять.

На лице Аарона появилось неуловимое выражение.

– Ничто не имеет значения, пока люди называют второй округ зоной. – В тоне Аарона не осталось ни следа от прежней легкости.

– Даже твои шикарные костюмы? – съязвила Вера, чтобы немного разрядить обстановку.

– Даже моя жизнь.

Глава 14

Сказанное застигло Веру врасплох.

– Правда?

Аарон кивнул, взял вилку и наколол на нее рулет с чем-то оранжевым и белым. Он долго рассматривал его, откусил половину и медленно прожевал.

– Недурно. Рыба совсем свежая. Попробуешь?

Он поднял к ее рту вторую половинку рулета. Аарон что, собирается ее с руки кормить? Наверное, нужно было забрать у него вилку, но в этом жесте было нечто недозволенное и ужасно восхитительное. Как будто Аарон разом сократил между ними ту эмоциональную дистанцию, которая образовалась при прощании в ПЭЦ. Вера, желавшая вовсе избавиться от этой дистанции, открыла рот и откусила маленький кусочек. Тесто оказалось сладким, а рыба в противоположность ему – соленой.

– М-м-м, – с наслаждением выдохнула Вера.

– Я могу часами смотреть на то, с каким удовольствием ты ешь.

К щекам прилила кровь.

– Ты же знаешь, что я пробую такое впервые, – попыталась оправдаться она.

– Тем это и прекрасно. Когда живешь сто-двести-триста лет, ничему больше не удивляешься. День сурка, где все повторяется с занудной регулярностью. Ты все попробовал, все узнал, все испытал.

– Звучит не очень оптимистично.