Вечность - Благая Весть

“Спасибо, Авраам, тебе. Муж мой после… болез­ни не может говорить. Я же женщина простая и не могу тебе ответить на какие-либо твои вопросы, так что извини ты нас”. — “Хорошо, Елизавета, если к Заха­рию вернется дар речи, то я снова навещу вас”. — “Мы только будем рады и, пожалуйста, не хули нас”.

— “Нет-нет, ради Бога, я на это не способен, я про­жил долгую жизнь, и после всего увиденного я только понял, для чего я жил. И хочется мне вестью поде­литься с очень добрыми и достойными людьми. В общем таких людей, можно считать, что я уже нашел. Оставайтесь с Богом”. — “Здоровья и счастья тебе, Авраам, не забывай нас”.

Авраам медленно шел по одной из улиц Хеврона. “Да, действительно, на белом свете живут еще очень хорошие люди. С ними приятно находиться рядом даже в тот момент, когда они молчат, — думал он, — а Захарий, судя по всему, добрый человек, он мне напо­минает Горро, наездника из огненной колесницы. Гос­поди, прошу Тебя, верни ему речь его, пусть он говорит во славу Твою, ибо такой человек никогда Бога не подведет”.

Иерусалим очень шумный и многолюдный город. Иувалю казалось, что он попал в другую страну. Он чувствовал себя на высоте: “Я здесь удивлю всех сво­ими рассказами, меня будут знать все”, — думал он, следуя по прямой улице.

“Эй ты, осел, подойди к нам”. Иуваль посмотрел по сторонам? “Уважаемые, но я… но у меня нет осла.

— “Это мы и так видим, осел есть ты”. — “Как вы смеете обзывать меня?” — “Слушай, ишак ты лопоу­хий, лучше молчи и побыстрее отдай нам деньги”. — “Но их нет у меня, я беден”. — “Да нет, одеяния твои сверкают на тебе, ты, наверное, император Римский”.

Раздался громкий смех. Пятеро молодых людей ста­ли трясти его, как маслиничное дерево. “Хорошо, хо­рошо, вот возьмите, это все, что есть у меня”. Он достал несколько монет и отдал напавшим на него. Его толк­нули в спину. “Ступай отсюда и побыстрей”. Иуваль бросился наутек. “Боже, Боже милостивый, вот я уже и прославился. Что ж дальше будет? — думал он, — хорошо, что не все деньги забрали, а то я здесь умер бы с голоду. Нужно устроиться где-то на ночлег, если днем здесь такое творится, то вечером меня могут… нет, об этом не следует думать. Завтра посещу уважае­мое собрание и сразу же отправлюсь домой”. Иуваль трясся от страха: “Вот нечистая дернула и привела меня сюда. Войду-ка я вот в этот дом, может, пустят на ночлег”. Он постучал в дверь: “Можно к вам?” — “Что тебе нужно?” — “Мне нужен ночлег”. — “А ты заплатишь?” — “Конечно, заплачу”. — “Тогда вхо­ди”. — “Мир вам”. — “Мир и тебе. Слушай, стран­ник, а почему у тебя такой вид? За тобой что, дикие звери гнались?” — “Да лучше бы звери, люди меня довели до такого состояния”. — “Как твое имя?” — “Иуваль. А вас как мне величать?” — “Меня Сомей, жену Азура, а это сын мой, ему семь лет, звать его Осия”. — “Какой хороший мальчик, подойди ко мне, я тебе монетку дам”. Осия подошел, взял монету, по­смотрел на Иуваля. “Дай мне еще, у тебя их очень много”. — “Нет, Осия, мне отцу твоему нужно запла­тить за ночлег. Сомей, я хочу вина и что-нибудь по­есть”. — “А вот этого у меня нет. Но если хочешь, то я пошлю Осию, и он купит все, что желаешь ты”. — “Хорошо, хорошо, пусть Осия сходит. Вот деньги, пусть бежит”. — “Сынок, Осия, возьми с собой Варавву, а то у тебя могут отнять деньги”. — “Хорошо, отец”. — “Сомей, а кто такой Варавва?” — “Я их хорошо не знаю, они недавно живут здесь, но он хороший друг моего сына, хотя он и старше от него. Это не мальчик, а камень, хотя от такой жизни сам можешь стать кам­нем”. — “А родители у этого мальчика есть?” — “Иуваль, я точно не знаю, есть ли они или нет, но с кем-то он живет. Да от него ничего не добьешься, но он мне нравится, думаю, что из него получится настоя­щий мужчина”. — “Сомей, скажи, не говорят ли у вас в городе об огненной колеснице, которая летает, как пти­ца в небесах”. Сомей посмотрел на Иуваля. “Не гово­ри об этом никому, ибо тебя забросают камнями”. — “Значит и здесь ее видели”, — подумал Иуваль.

“Осия, вы так быстро вернулись?” — “Да, Отец, потому что мы тоже есть хотим”. Иуваль так жалостно посмотрел на детей, что у него пропал аппетит. “Осия, вот вам с Вараввой еще деньги, бегите и купите все, что желаете, и мы сейчас устроим пир”. Они пировали очень долго, и лишь под утро Иуваль уснул.

“Варавва, — обратился Осия, — ты видел его хранилище?” — “Да, видел”. — “А видел, сколько там монет?” — “Видел”. — “Может, возьмем совсем немножко?” Последовал подзатыльник. “Тебя человек накормил, а ты, Осия, хочешь его наказать, отблагода­рить воровством. Смотри, если я узнаю, что ты взял у него деньги, то тебя я утоплю в Иордане”. — “Варав­ва, я пошутил”. — “А на базаре со старцами ты тоже шутишь?” — “Но я же есть все время хочу”. — “Я

тоже хочу и поэтому пасу овец, чтобы не умереть. Но признаюсь, если бы я попал к Ироду во дворец, я бы забрал у него деньги и накормил всех голодных. Все, Осия, мне пора, а ты смотри!” — “Так, дети, спать, спать”. — “Отец, я иду”.