Вечность - Благая Весть

Мария осталась наедине с Иоанном. “Тетя Ма­рия, а моя мама находится там, где сейчас находится и Осия?” — “Да, Иоанн, они там находятся”. — “И Осия ее видит?” — “Конечно, не только видит, но и говорит с ней”. — “А это, ну как его, Царствие Не­бесное, находится далеко?” — “Нет, Иоанн, не очень, оно рядом с нами и даже в самих нас”. — “Тетя, я часто слышу внутри себя чей-то голос”. — “Вот-вот, Иоанн, это и есть первые Божьи отголоски. И прости Меня, Иоанн, Мне пока не позволено много об этом говорить”. — “А кем тебе не позволено?” — “Пони­маешь, трудно в это поверить, но Я скажу — Всевыш­ним”. — “Скажи мне, а почему все сокровенное явля­ется тайной?” — “Иоанн, сразу нельзя открыть тайну Мироздания, ибо люди в это не поверят и обойдут правду стороной. А преподнесенное все по частицам будет воспринято”. — “Но мы же от Бога”. — Да, Иоанн, ты прав, мы есть дети Его”. — “Ну и почему же все так происходит, что мы, люди, не верим в своего Творца?” — “Понимаешь, чтобы все поверили, для этого ты и Иисус рождены на Земле, ибо так захотел сам Всевышний. Вот вы и докажете всем людям о существовании настоящей Истины”. — “Тетя Мария, а как все это будет выглядеть?” — “Пока Я и сама не знаю, но с убеждением могу сказать, что это будет выг­лядеть добродушно, именно с вашей стороны”.

ИЕРУСАЛИМ. “Варавва, ты вернулся?” — “Да, дядя Сомей”. — “А где Осия?” — “Понимаешь, он сейчас находится в достойном месте”. — “Что, в сина­гоге?” — “Хм, нет, в темнице”. — “И за что же?” — “Понимаешь, он сам “баран” и в барана уверовал. Вот и сидит сейчас на цепи, как шакал”. — “Дядя Сомей, не переживай, все образумится”. — “Да, Варавва, как бы ни так. А знаешь ли ты, что о тебе говорят люди?”

— “Конечно, знаю, ибо плохого они обо мне ничего не скажут, ведь я кормлю очень многих бедных, а осталь­ные меня не интересуют. Ибо тех, кого я обижаю, то есть нелюди, они истинные бесы, а я всего-навсего над ними бог, который вершит справедливость над их бо­гатствами”. — “Не много ли ты берешь на себя?” — “Нет, не много, ибо мне ничего не остается, и я голоден, как волк, и всегда жажду мяса. Но мясо не для меня, а для неимущих. Извини меня, дядя Сомей, за это “мясо”. Сейчас я пойду и выкуплю Осию”. — “Как ты пой­дешь, ведь тебя могут узнать”. — “Я знаю, но что поделаешь, Осия друг мой, и я должен помочь ему”.

— “Варавва, что же происходит на этой Земле?” — “Не знаю, что ответить, но, на мой взгляд, Бог что-то вершит над нами. Конечно, Бог есть Бог, а Осия мой друг. Так что, прости меня, мне нужно идти”. — “Тог­да удачи тебе”. — “Спасибо, но учти, я иду с добром”.

Варавва шел улицами Иерусалима. “Господи, я еще молод, и у меня ничего нет, кроме зла на всех богатых и черствых людей. Что мне делать и как быть? Ведь, убивая и грабя, я просто ничего не добьюсь, а наврежу лишь только себе. Где же справедливость, где она спря­тана? И если бы я знал, то отдал бы за нее свою жизнь”.

“Варавва, мир тебе”. — “Извините меня, мне не­когда”. Варавва остановился. — “Осия, это ты?” — “Варавва, ты что?” — “Но ведь…” Осия засмеялся: “Отпустили меня, только зад мой слегка болит”. — “Ну ты и нахал”. — “Варавва, давай лучше спрячемся, ибо нам будет худо, ведь тебя везде ищут”. — “Я не боюсь”. — “Нет-нет, дорогой, тебе лучше спрятаться, и я знаю у кого, идем поскорее со мной”. Варавва посмотрел на Осию. “Ну, дорогой, ты молодец, хотя не волк, а лиса спасает меня. Идем, я согласен, но куда, я пока не знаю”. — “Идем, идем, есть у меня один друг”. И они направились к другу Осии.

“Исаак, к тебе можно?” — “За-заходите”. — “Осия, но ведь он пьян”. — “Нет, Варавва, он просто заикается. Исаак, можно у тебя этому человеку немного пожить?” — “Да, п-п-пусть живет. Осия, скажи мне, и о-о-он тоже такой, как ты?” — “Нет, Исаак, он силь­нее меня, он Бог в своем деле”. — “Но раз Бог, то п-п-пусть п-п-оживет у меня. Только у меня есть нечего”.