Вечность длиною в день

    -Нет, Машка, - ответила Марина, с волнением обращаясь к подруге, - ты не права и никогда не будешь.       

 Гренадёрша повернулась к Марине всем телом и с ухмылочкой сказала:

   -Слушай, подруга, создаётся впечатление, что тебя, кроме мужа и Серёги, больше никто так и не о…

Смачное словцо, которое привычно раскатилось эхом по операционной, заставило Марину покраснеть. В госпитале она всего два месяца, но так и не привыкла к тому, что здесь матерятся все, даже медсестры. Она понимала, что ни в коем случае нельзя отличаться от остальных, это считалось плохим тоном, но до сих пор так и не смогла перебороть себя, разговаривая с ранеными ласково и подчёркнуто вежливо.

   -Я вообще… по-настоящему стала женщиной только благодаря Серёже, - Марине с трудом дались эти слова.

   -Ой, как всё у нас запущено, - рухнув от удивления на кушетку, проговорила Гренадёрша, а потом улыбнулась и сказала: - Счастливая ты, Маринка, завидую я тебе страшной завистью. Я замечала: мужики, когда с тобой разговаривают, готовы тебе руки целовать, а меня - облапать. Тебе везёт, ты красивая.

Неожиданно она всхлипнула, и из её глаз покатились крупные слёзы. Но Машка как будто не ощущала их и не вытирала, продолжая  признаваться Марине:

     -Я думала, что приеду сюда, и всё изменится. Но ничего не изменилось. Неужели я не заслужила любви? Это, - она махнула рукой куда-то в сторону, - тоже не любовь. Маринка, я е… с этими козлами, но ведь баба во мне… бабы во мне нет, ничего я не чувствую-у-у-у.

Гренадёрша завыла в полный голос, истерично повизгивая. Марина села рядом с подругой и, прижав её голову к своей груди, стала успокаивать:

     -Ну что ты, Машенька, что ты. Придёт и к тебе любовь, обязательно придёт. Просто не время сейчас. Я тоже думала, что так и проживу без неё. Сашка, муж, ведь только тело моё любил, а на душу мою ему было наплевать. Впрочем, как и на всё остальное. А вот Серёжа не такой. Я нашла, и ты найдешь. Обязательно найдешь. Вон Пашка, знаешь, как смотрит на тебя, когда ты мимо идёшь?

   - Как? Как же он смотрит? – всхлипнула Машка. – Я ему только и нужна, что…

   -Нет, ты не права. Мужчина так смотрит, когда любит, - ответила Марина.         

   -Скажешь тоже…

      Они сидели так очень долго, обнявшись. Марина гладила Машку по голове, и та, постепенно затихая, перестала плакать. Уж и вечерние тени поползли по операционной, а они продолжали сидеть, раскрывая друг перед другом свои души. И были они, такие разные внешне, близки друг другу, как сёстры. Даже больше, чем сёстры, потому что объединяла их война.

     А на войне всё по-другому. Мир совсем не такой, каким представлялся там, где её нет. Люди на войне тоже становились другими, они иначе понимали жизнь и ценили каждый её миг гораздо больше, чем те, кто оставался по другую сторону.

     Пашка уж в который раз мерил шагами маленький коридорчик перед операционной. Он слышал за дверью голоса женщин, долетавших оттуда, но войти не решался. «Что она там, чёрт побери, делает? – думал он, злясь на Машку. – Ну, Гренадёрша, мать её… Обещала после отбоя, а сама…»

    Пашка  нетерпеливо покусывал губы и горел неутолимым, всевозрастающим огнём желания. Но в тот вечер Гренадёрша так и не пришла. Пашка, бесполезно прождав, вынужден был уйти, чтобы не навлечь на себя подозрения, хотя все и так знали про их связь.

   Машкина душа, омытая слезами, наконец-то обрела покой. Марина, сама того не сознавая, помогла подруге иначе взглянуть на свою жизнь и поверить в любовь. Нет, конечно, Гренадёрша ещё не раз откликнется на мужские предложения, но не сегодня и не завтра. Сегодняшний вечер не пропал даром.

    Она найдёт наконец свое счастье, когда вернется домой, в Союз: Пашка так и не сможет пережить разлуки с ней, и они поженятся. Но это произойдёт ещё не скоро, через год.

    Утром, как обычно, Пётр Семёнович, главврач, созвал всех на планёрку. Решив все насущные проблемы, он попросил остаться медперсонал третьего отделения.

    -Значит так, уважаемые, - обратился он к ним, - кто из вас поедет в медсанбат за ранеными? Чья очередь?

    -Моя, - недовольно пробубнила Гренадёрша, шмыгнув носом.

Главврач посмотрел на неё, слегка удивившись, но так ничего и не спросил. Лицо у Машки после вчерашних слёз опухло, как будто его покусали пчёлы.

    -Вот и хорошо, - сказал Пётр Семёнович, - прямо сейчас и поезжайте. Здесь недалеко, всего лишь двадцать километров.

   Как только Марина услышала, в какое место направляют её подругу, у неё сжалось сердце. Рядом был ее Серёжа. Она, долго не раздумывая, подскочила к Гренадёрше и зашептала:

     -Машенька, давай я съезжу, ну, пожалуйста. Там Серёжа, может, увижусь с ним.

Машка заулыбалась и согласилась:

     -Ну, ладно, уговорила, поезжай. Сама хотела, а то засиделась тут, да уж ладно, иди, а то помрёшь.

Марина на радостях расцеловала подругу и, бросив «Спасибо», убежала.

   -Только главному скажи, что замена у нас, - кинула ей вслед Гренадёрша.

Забежав к Петру Семеновичу и получив его согласие, Марина помчалась искать начальника отделения, с которым они должны были ехать…

 Сергей отдыхал в своей палатке, когда к нему зашёл его друг и командир роты  капитан Тетерин.