Вечность и день

Он обнял ее, прижав к себе, и скоро она услышала его ровное дыхание. За окнами волны по-прежнему набегали на берег, случайная ночная птица подала голос, ветер пел свою веселую песню. Все было как всегда, до ужаса привычным. Линда закрыла глаза, стараясь забыть о своем беспокойстве и неуверенности, стараясь поскорее уснуть.

Гифф проснулся перед рассветом, когда мир за окнами, еще окутанный серо-голубым туманом, боролся с сумерками. Линда спала рядом, прижавшись к нему спиной, ее рука покоилась в его руке.

На сердце у него стало спокойно: этого дня он ждал всю свою жизнь, дня, когда он освободится от проклятия. Он вспомнил слова: «Сегодня первый день жизни, которая нам осталась». Эти слова всегда казались ему банальными, но сегодня он вдруг подумал, что не слышал более прекрасных слов.

Он стал свободным человеком, но это не значит, что он хотел освободиться от любви Линды.

Сможет ли она любить его, когда поймет, что он использовал ее? Он уже пытался говорить с ней, пытался объяснить свои поступки, однако только привел ее в замешательство и причинил ей лишнюю боль. Но она любила его. А теперь, когда заклинание перестало действовать, будет ли она по-прежнему любить его? Или захочет, чтобы он исчез из ее жизни, подобно некоторым вещам ее бабушки, о которых останутся только сентиментальные воспоминания?

Она очень хорошо держалась вчера, сдержанно и спокойно, понимая, что он действительно смертельно устал. Раны давали о себе знать, но он обессилел не только от ран. Казалось, вся его энергия ушла на то, чтобы одолеть Морда. Теперь внутри у него было пусто.

Он посвятил свою жизнь прошлому, а в настоящем зарабатывал на жизнь своим непосредственным, из личного опыта, знанием истории. Настоящее предоставило ему возможность найти женщину его юношеских грез. Он никогда не думал о будущем, не думал о том, что после окончания вечернего спектакля наступит утро. Внезапно все стало так понятно. Он настолько сосредоточился на соблюдении точной последовательности слов и поступков, необходимых для победы над Мордом, что не смел ни на что надеяться.

Линда зашевелилась, повернулась на спину, но так и не проснулась. Высвободив руку, он оперся на локоть и стал смотреть на нее. Ее веки дрожали, выражение лица постоянно менялось — то оно было спокойным, то вдруг стало серьезным, губы шевелились, улыбаясь или недовольно сжимаясь. Она нахмурила брови, потом они снова разгладились. Ее щеки пылали. С раскрасневшимися щеками она выглядела особенно очаровательной.

Ему хотелось знать, что ей снится, но он не осмеливался снова вторгаться в ее душу. Не из любопытства, не потому, что ему нужно было знать, о чем она думала. Он, вероятно, уже испортил ей будущую жизнь, помешал ее счастью.

Она улыбнулась во сне. Потом ее веки задрожали, голова заметалась по подушке, она беспокойно задвигалась под простыней. На ней все еще были забрызганные кровью шорты и блузка, в которой она была вчера, сопровождая его в отделение экстренной помощи. Теперь она казалась возбужденной, брови нахмурились, дыхание участилось, и вдруг она вскрикнула:

— Эдрик…

У него перехватило дыхание. Прошла секунда… минута. Она назвала его имя из той, первой жизни, когда они впервые узнали друг друга, почти тысячу лет назад, еще до победы Вильгельма Завоевателя. Тогда христианство только зарождалось, и вера в колдовство царила повсюду. Ее звали Уилла, она была самой красивой девушкой, которую он когда-либо видел.

Каким смешным казалось это влечение к ней теперь. Он вспомнил строчку из Джона Донна, он запомнил ее навсегда, она напоминала ему о его глупости. «Любовь создает красоту задолго до того, как красота умрет». Когда он нашел Линду и познал ее внутреннюю красоту, он наконец понял истинный смысл этих слов.

Она бессильно откинулась на подушку, медленно открыла глаза и долго молча смотрела на него. Потом сказала с таким удивлением и радостью, что он готов был заплакать:

— Я вспомнила. Тебя звали Эдрик, ты был молодой — слишком молодой, по современным понятиям, чтобы думать о женитьбе.

— Да. — Он вдруг охрип.

— Ты ухаживал за мной, приносил полевые цветы, писал стихи. Я никогда не показывала, как я отношусь к тебе.

— Ты тоже была очень молодой. Вероятно, слишком молодой, чтобы идти замуж.

— Но не слишком молодой, чтобы влюбиться, — уверенно заявила Линда.

— Несмотря на заклинание…

— Нет. — Она погладила его по щеке. — Заклинание ничего не значило. Я любила тебя.

Грифф закрыл глаза. Ему хотелось верить ей, но он думал, что она, вероятно, ошибалась в своих чувствах.

— Колдун…

— Никак не повлиял на мои чувства к тебе, — закончила Линда. — Я помню, как он пришел в город. Средних лет, с седеющей бородой и плохими зубами. Я очень испугалась, хотела бежать к тебе, но отец не разрешил. Я видела, что ты пошел к колдуну. Ты смотрел на меня с любовью, когда мы встречались в городской лавке, видела любовь в твоих глазах и чувствовала ее в твоей душе. Ты хотел, чтобы колдун дал тебе заклинание.

— Я боялся.