Вечность и еще один день

Схема и метод перенесения в компьютерную среду "Пейзажа, нарисованного чаем" даны уже в самом начале этого "романа для любителей кроссвордов" в виде указаний автора "Как читать этот роман по горизонтали" и "Как читать этот роман по вертикали". Я полагаю, что это произведение легче всего перенести в гипертекст именно потому, что приведенные выше "указания" автора помогают выделить блоки: по темам, по образам, по событиям, по любовным историям и т.д. Здесь читатель смог бы не только различным образом распределить сегменты текста и установить между ними новые связи, но и повлиять на судьбу персонажей, изменяя, как в книге, начало или конец романа.

Самым сложным оказалось бы проведение подобной операции с романом "Внутренняя сторона ветра", потому что связи, соприкосновения между историей Геро и историей Леандра столь зыбки, что потребуют чересчур усложненного компьютерного обеспечения, причем даже в этом случае немалое число их останется витать где-то в воздухе, что, несомненно, свидетельствует о достоинствах этого произведения. Я помню, что, анализируя этот роман, а испытала немало трудностей: мне долго не удавалось поймать какую-то нить в истории Леандра, потом найти ее, да еще в измененном виде, в истории Геро, а затем соединить их воедино. Паутина этих нитей настолько разрасталась, что в один прекрасный день мне захотелось получить список слов-символов, или имен, или же еще каких-либо знаков, которые можно было бы проследить параллельно в обеих частях. Но для этого, безусловно, потребовался бы компьютер с его экраном. С другой стороны, именно "Внутренняя сторона ветра" наглядно демонстрирует метод объединения сюжетов Павича в систему циклов и указывает на вероятность появления гипертекстовых вариантов в других его сборниках рассказов.

Пьесу "Вечность и еще один день", наверное, можно назвать гиперпьесой (гиперплей). Она являет собой настоящий гипертекст, и, в отличие от романов Павича, ее нельзя адекватным образом представить в книге. Но она сохраняет свойства гипертекста при переносе в сферу театра, где она станет симультанным представлением в реальном пространстве разных театров, а не в моделируемом компьютерном пространстве.

Таким образом, структура пьесы позволяет зрителю воспринимать один и тот же "основной текст" всегда по-разному в соответствии с теми значениями, которые придают ему подвижные завязки и концовки.

Ясмина Михайлович

От автора

Андре Клавель в швейцарской газете "Журналь де Женев" сравнил мою книгу ""Хазарский словарь" с рестораном, где каждый посетитель составляет меню по своему вкусу. Это остроумное замечание можно отнести ко всему, что я делаю. Написав за последние десять лет три романа, я решил обратиться теперь к театру. Инсценируя фрагменты моей прозы или усиливая драматическое начало, я стремился предоставить в них режиссерам и театрам максимальную независимость от драматурга и повысить степень их участия в создании текста для театра.

Мою пьесу и вправду можно сравнить с ресторанным меню. Подобно тому как в меню сначала идут несколько видов закусок, затем одно или несколько основных блюд, а в завершение следует широкий выбор десертов, причем порядок появления кушаний на столе определяется посетителем, пьеса "Вечность и еще один день" предлагает вниманию постановщика своего рода "театральное меню".

Вышеизложенные намерения автора и определяют "менюобразную" структуру драмы: 3+1+3 (три взаимозаменяемых "закуски", одно "основное блюдо" и три взаимозаменяемых "десерта" в конце). Зритель, режиссер или директор театра могут выбрать любую из трех вводных частей пьесы в качестве завязки театрального представления и любой из трех завершающих фрагментов для развязки. При этом категорически запрещается включать в один и тот же вариант меню несколько закусок или несколько десертных блюд.

Таким образом, любовный роман Петкутина и Калины в одном театре и по воле одного режиссера завершится хэппи-эндом, в другом театре и по выбору другого постановщика закончится трагически, а в третьем интерпретатор выберет еще один возможный вариант и по-своему его истолкует.

Если принять во внимание все возможности, то из любовной истории о Петкутине и Калине выйдет девять комбинаций, различных по тексту и по режиссуре. Естественно, что любая из этих девяти версий включает необходимый для каждого спектакля минимум зрительских впечатлений - завязку, интригу и развязку, иначе говоря, является вполне классической пьесой, к каким мы привыкли. Новое состоит в том, что, просмотрев этот минимум, можно идти дальше. Чем больше вариантов увидит зритель, тем полнее будет его представление об истории любви Петкутина и Калины, ибо все три вводные части связаны между собой, как связаны и три варианта финала драмы "Вечность и еще один день".