Вечность и Тлен

Наставник ещё не снял тканую салфетку с подноса, а див уже знал: внутри таится нечто тёмное. От предмета веяло пронизывающим холодом, словно северный ветер обрушился на поляну. Судя по всему, реакция Люция была настолько очевидной, что не только Блез, находившийся рядом и остававшийся всегда весьма чутким к переменам настроения Морана, заметил её.

«Хм… Натан», – пронеслось задумчивое в голове, когда Люций вспомнил, как парень снимал бабочку с волос Сорель. В былые времена Сара бы перехватила его руку на полпути, но ныне она стала более открытой и спокойной рядом с остальными.

Люцию нравилось это, ведь сама Сорель становилась счастливее. Но… Наверное, не в случае с Натаном Страйдом.

Когда теневой див вошёл в столовую, большинство учеников уже обедали. Он заметил рыжеволосую макушку Рафаиля издалека – будучи самым высоким в их компании, он сразу привлекал внимание. Люций понадеялся, что Руньян захватил обед и для него. Столик теневых находился у противоположной от входа двери, и чтобы добраться до него, непременно предстояло пройти мимо Сорель.

Сара сидела в окружении друзей: Айвен, Винсента, Натана, Сильфы. Временами в их компании происходили перемены. Сильфа, Натан и Флёр то появлялись, то исчезали, обедая отдельно. Иногда Сара и Ларак сидели с Пшеницей, когда тот соизволял прийти в обеденный зал вместе со всеми.

В отличие от многих Сорель, ещё на первом году обучения предпочитая брать Туманный повсюду с собой, до сих пор не изменяла своей привычке. Но всё же в столовую приносить меч было не принято, поэтому специального места для хранения оружия в зале не предусматривалось. Теперь светло-серебристый клинок Сары с виноградной лозой на эфесе стоял рядом. Убранный в ножны с вставками в виде металлических пластин на устье и наконечнике, он был прислонён к скамье, на которой сидела светлая.

Взгляд теневого задержался на оружии, и всего в мгновение в голове дива созрела идея, породившая довольную улыбку на лице. Задумка вспыхнула, как искра, и требовала немедленного исполнения. Люций направился между столов, на ходу оглядываясь и отмечая отсутствие других учеников за соседним столиком. Что, несомненно, играло на руку – тогда его небольшая шалость вряд ли станет достоянием чьих-либо глаз. Разве что даэвов, сидящих с Сарой по одну сторону стола, – Айвен и Натана.

«Идеально», – пронеслась мысль у Люция, прежде чем из его руки вспорхнула теневая птичка. Та вскинула крылья, устремившись вперёд, и врезалась в ножны меча, рассеиваясь, будто её никогда не существовало. Оружие же накренилось, потеряв устойчивую позицию, и ещё мгновение, и Туманный рухнул бы на пол.

– Осторожно. Почти упал, – негромко изрёк Моран, перехватывая меч за эфес. Но в то время, когда его руки легли на оружие, ладонь Сары опустилась следом. Её рука взметнулась инстинктивно, стоило дэве ощутить движение за спиной.

Пальцы Сары были горячи, и пусть её рука меньше руки Люция, но это прикосновение, словно раскалённый на солнце песок, обжигало его кожу. Люций на мгновение оцепенел, но улыбнулся, когда посмотрел в широко распахнутые глаза светлой, осознавшей случившееся. Но, как обычно бывало, в следующее мгновение Сорель, уведя взгляд в сторону, сухо произнесла:

– Да. Спасибо. – Сидя вполоборота, она убрала руку, внимательно следя за тем, как теневой див возвращает Туманный на место.

– Пойдёт? Или я сделал что-то не так и столь драгоценный меч надо поставить как-то иначе? – не спеша распрямляться, но подавшись ближе к светлой, спросил Люций.

– Странно, что он вдруг решил упасть, – заметила Сара, между её бровей пролегла складка.

– Хм-м. Может быть, мне захотелось пообедать с вами? – подтрунивающим голосом сказал Моран, в какой-то степени лишь оттягивая свой уход.

– Ты же знаешь, я была бы не против, – отозвалась Сара почти шёпотом, сохраняя безукоризненное спокойствие.

Люций вновь тепло улыбнулся. Он это знал. Но слышать наяву всегда было приятнее, чем просто знать.

– Как-нибудь в другой раз, – всё же сказал он. И, мимолетно коснувшись рукой плеча дэвы, добавил: – Sine te non potero vivere[1].

Даэвы прошлого так любили скрывать истину за двусмысленностью фраз. Вот и одно из значений этой фразы несло обещание скорой встречи. В фларканском языке всегда был важен контекст. Прошло несколько секунд, прежде чем Сара, сильнее нахмурившись, кивнула, всё же поняв сказанное.

Моран торжествующе распрямился, мимолетно подмечая озадаченные взгляды всех присутствующих за столом.

– Что это был за язык? – расслышал Люций голос Айвен, уже успев отойти на несколько шагов.

– Фларканский, – бросила Сара, почти сразу добавив: – Строчка из стихотворения.

– Ты знаешь фларканский?

– Я знаю это стихотворение, – едва расслышал Моран ответ.

К приходу Люция теневые почти разобрались со своим обедом. Как и предполагал Люций, его порция стояла рядом, нетронутая и почти остывшая.

Некоторое время прошло в тягучей тишине, прежде чем Моран спросил:

– Что-то произошло, верно? У вас лица слишком кислые.