Вечность и Тлен

Это оказалась магическая печать! Миниатюрный знак, сложный и совершенно мне незнакомый. Создав свет, склонила голову в положении, после которого неминуемо заболит шея, я тщательно изучала рисунок печати, начиная подмечать в нём характерные для определённой магии линии. Открытие заставило сглотнуть и дыхание ускориться, выдавая волнение. Наверняка мог сказать лишь Моран, но даже со своими скупыми знаниями я была уверена в своей догадке.

Световая печать внезапно истлела, спалив лист бумаги. Оставив меня в тени статуи.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы принять решение. А приняв его, я немедленно выбралась из ниши, отряхивая мантию от пыли, и быстрым шагом направилась к выходу из трофейной, собираясь уже совсем скоро вернуться сюда вновь.

– Это ключ, – сказал Люций, трепетно водя пальцами по линиям. Нежно и осторожно, будто знак мог рассыпаться под его подушечками. Моран выглядел слегка растрёпанно. Из-за статуи было видно лишь его белёсую голову и руку, которой он держался за края каменной ниши, чтобы не упасть.

В своих руках я держала его сумку. Оставалось чуть меньше часа, чтобы успеть оказаться на поверхности около каменной беседки позади двух башен. Сегодня весь день посвящался врачеванию, и наш год обучения отправлялся за пределы Академии Снов для изучения и сбора диких трав. Мы должны были отправиться на северо-запад, вплоть до Великого Бадьяна, разросшегося на пару сотен метров, едва ли не сотворившим лес из себя самого. Путешествие обещало продлиться до поздней ночи.

– Ключ от чего?

Моран пожал плечами:

– Возможно, от тайной двери, а возможно, в статуе тайник.

– Тайной двери? Вдруг это именно её искал Лоуз Прауд? – предположила я.

– Узнаем наверняка, только если откроем. Но да, на статуе есть знак ордена Хранителей. – Люций поднял голову, выглядывая из-за изваяния. – Сара, тебе вновь не спалось? Насколько рано ты сюда пришла, чтобы ещё успеть меня привести?

– Нет, сон тут ни при чём, – отозвалась я, вдруг останавливаясь и понимая, насколько беспечно проговорила это. Раньше подобные ночи без кошмаров были ценны, как цветы морозии. Но в последнее время они случались всё чаще, и я начинала к ним привыкать, относясь всё с меньшей трепетностью. – Я относила починенные книги в библиотеку. Сегодня был последний день. Если нарушу сроки, мне перестанут их давать, и тогда нам придётся заниматься в библиотеке…

«На глазах у всех» осталось невысказанное вслух, но смысл прекрасно читался между строк. Я отвела взгляд, начиная мерить шагами зал.

– Если в статуе тайник… То понятно, почему Лоуз Прауд их разбивал. – Сказав, спешно предостерегла: – Но мы разбивать статую не станем.

– Нам и не надо её разбивать. Мы можем её открыть.

– Как? – Я остановилась.

Див вздохнул, отряхивая ладони и поднимаясь на ноги.

– И кстати, никто бы не стал защищать тайник такой печатью, если бы, разбив статую, можно было получить содержимое, – заметил он, вылезая из-за статуи. Выбравшись, Люций принялся отряхивать чёрную мантию от пыли. Неосознанно, не думая, я подошла помочь ему, убирая грязь с рукавов.

За прошедшие полгода Моран успел стать чуть шире в плечах и подрасти на несколько сантиметров, окончательно став выше меня.

– Что с тобой? – спросила я, вдруг понимая, что Люций совершенно перестал двигаться, словно притворившись частью ансамбля статуй внутри трофейной.

Моран моргнул, будто приходя в себя. А я отшагнула, продолжая размышлять о таинственной находке.

– Как я уже сказал, – начал он скрипучим голосом, – мы можем её открыть… – Его взор стал твёрже. – Это совместная печать. Не надо подбирать ключ, достаточно её активировать.

– Нет-нет. – Я покачала головой. – Мы уже говорили об этом.

– Сара-а-а-а, – протянул див.

– Не надо так произносить моё имя, Люций. Я уже говорила тебе, – строго и недовольно предупредила его. Внутри всё переворачивалось от того, как он это делал.

– Но почему? – заметил он, изогнув бровь, и упрямо, но с какими-то низкими нотками голоса протянул вновь: – Саа-а-ара-а… Это не то, чего следует бояться, – договорил он успокаивающим тоном.

Слово «бояться» неприятно резануло слух.

– Я не боюсь, Люций, – тяжело проговорила я, интонацией выделяя каждое слово и продолжая наш старый спор. – А соблюдаю осторожность. Если печать сработает не так, как надо…

Моран стремительно сделал шаг навстречу. Древесный запах забрался в лёгкие, а чужие широкие ладони с длинными пальцами легли на мои плечи, сжимая их и комкая ткань мантии. Люций склонился ко мне, неотрывно смотря в глаза и вновь рождая это странное чувство, от которого пекло в груди:

– Мы подходим, Сара. И у нас получится. Ты даже представить себе не можешь, насколько я в этом уверен. – Голос Люция прозвучал неожиданно хрипло, хоть и не растерял уверенности, которая сквозила в его взоре.

Я вдохнула, вдруг понимая, что не могу принимать взвешенные решения. В голове царил сплошной туман.

– В случае провала печать способна разорвать наши тела на кусочки, – сказала уже давно заготовленный аргумент.