Вечность номер пять (Сборник стихов)

Догорает в камине компьютер-тетрадь
и змеиный язык распускает огонь
обжигая бересту до в стиле «ампир»
статуэтки «Венера на Клоне».
Затекает пластмасса цевьем в сапоги
застывая броней ахилесовых пят
На камине бакс стелет дорогу часам
и обратно бежит циферблат.
Ты забудь меня Русь у камина в степи
пепелище, труба — мой языческий Бог
Образ Тени колышет пусть в пятом углу
и плющем по земле люд-горох….
Ты прости меня, Родина, — еб твою Мать!
Мать — Надежду в рот маковых Роз
положить не забудь на могилку мою,
на отныне и там говна воз.
Истлевает от жара гробов моих рать
шевелясь паутинами крыл
из трубы, на шару, поднимаюсь студясь
на гору, что себе я сам вырыл…

21 «Поэтам в Рио визу не дают»

Великой тайной жизни окружОн
я, следуя за тенью древних стен
по кругу, чуть касаясь их плечом
по колее от дышащих машин
сбиваясь на трусцу когда темно
становится — то солнце за крестом
взлетая над травою на вершок
когда стучится в спину мой мешок.
Бегу за очертанием своим
столь юным, столь беспечным, молодым
Встал. Выпил из горла портвейну «Херес»!
Кричу: «Свободу Анжеле Дэвис!»
И тени разбежались по святым!
И стены отвалили мне кирпич!
Я кинулся в фонарь на Брайтон Бич
Из Питера! В аптеку! Скипидару!
Я жизни предпочел смертельный шик
пробежки вдоль наклоненной стены
по кОлее от Дела до Молвы.
Составь мне Ведьма в рио-рито пару.

22 «Цветочек в вазочке…»

Цветочек в вазочке, на блюде устрицы,
вид на Гороховую в о'кна, в «Обусе»
юбчонку мини и меня в носках до икр
да, было видно всем: расцветка «тигр»…
По тротуару человечек в шляпе с тросточкой
Ну елы — Чаплин Ч., глядит на завитОк за мочкой
твоей,
он в центре лужи замер, поднял
фалды польто
а за его спиной, на тросе дО неба,
ничей,
качает ночью мая маятник Фуко. «Клико!»,
ты цокнув, пальчиком об пальчик.
Хохо! Хохо
чем не
«Огни Большого Города Санкт-Петербурга»?!
…Все так и было, господа, был «первомая рОддом».
Весна и очень.
И симпатичный ресторанчик. Напились в осень,
среди веков,
сидели двое под столом, на маятнике
«фУков».
Он помогал дышать, держал коленки
в рУках. Кричал «аборт, аборт!»
Потом по лужам бежевым бежали. Она:
«Апорт, апорт…!». И город был
как-будто корт…

23 «Пиковая драма»