Вечность сумерек, вечность скитаний

Про жаб, наверное, старик добавил от себя… Скорее всего, в славном Кармелле не было, и быть не могло никаких жаб – это здесь почти нет иной пищи, кроме жабьего мяса, которое, даже сдобренное диким чесноком, продолжает отдавать тиной. Хорошо хоть вчера охотники наткнулись посреди болота на полудохлого заблудившегося оленя и смогли дотащить до землянки Тоббо. И старик так разговорчив сегодня, потому что сыт…

– …все воины Горлнна. Их было множество – тысячи и тысячи. Жёны и дети воинов уселись в повозки, запряжённые мандрами, и их вереница несколько раз опоясала стены опустевшего Кармелла. Чародей Хатто произносил заклинание – оно было подобно долгому плачу, и город, изображённый на полотне, начал постепенно оживать. А когда из ворот потянуло тёплым ветром, Горлнн первым пересёк границу, за которой начинался этот мир, мир людей, который тогда казался лёгкой добычей, а стал вечной западнёй для альвов…

Западнёй для альвов… Странно – старик никогда не говорил об этом так. Раньше горечь в его словах появлялась, когда рассказ доходил до осады людьми Альванго и истребления альвов в Серебряной долине, когда с юга пришли орды неведомых медноголовых варваров. Наверное, Тоббо стал совсем плох и предчувствует, что жить ему осталось недолго. Шутка ли – коптить небо четыреста с лишним лет… Редкие из женщин доживают до такого возраста, а мужчинам вообще положено быть воинами и погибать молодыми…

Трелли почувствовал внезапную неприязнь к старику, у которого только и осталось сил, чтобы сидеть у костра с малышнёй, рассказывать байки о былом величии, смотреть на звёзды и ждать собственной смерти.

Если о славных победах могущественных предков говорить с такой тоской, можно подумать, что и побед никаких не было, как и не было великого царства Альванго, перед которым трепетали даже свирепые жители Окраинных земель, худшие, злейшие и самые страшные из людей…

Трелли вдруг поймал себя на том, что думает о великом городе Альванго и свирепых жителях Окраинных земель, как будто ему приходилось видеть этот чудесный город и сталкиваться с этими беспощадными существами… На самом деле, за всю свою пока недолгую жизнь он не отходил от этого островка, дальше, чем до края Лохматой топи, а люди никогда ещё не добирались до последнего убежища альвов.

– …и главным оружием его были не мечи и стрелы, не отвага воинов, не беспощадность, не решительность, не искусство полководца – всё это было у Горлнна, но то же, наверное, было и у его врагов. Главным был страх, который внушали людям наши славные предки. Страх несут те, от кого не знаешь, чего ждать. Когда люди узнали, было уже поздно – их шумные уродливые города лежали в руинах, а для них самих оставалось только два способа выжить – скрыться в Окраинных землях или надеть рабский ошейник.

И снова кажется, что старик сочувствует людям, самым жутким и безжалостным существам, которых только можно себе представить… Кто разрушил неприступный Альванго? Кто загнал альвов на это болото? Кто пытается истребить последних потомков славного Горлнна? Люди! Люди! Люди!

– Тоббо! – вмешался Трелли в рассказ старика. – Мудрый Тоббо, ты сказал, что страх несут те, от кого не знаешь, чего ждать… Но ведь мы-то боимся людей, именно потому, что знаем, чего от них ждать.

Старик умолк, продолжая смотреть на огонь, и молчал до тех пор, пока очередное прогоревшее полено не разломилось, отпуская на волю очередной сноп умирающих искр.

– Страхи бывают разными, малыш, – в конце концов, отозвался он слабым голосом. – Есть страх неизвестности, но есть и страх неизбежного, а порой случается, что оба страха сливаются воедино. Но о страхе лучше не думать, прежде чем он сам придёт к тебе

Вот так. У старика на всё найдётся ответ. И он уже успел рассказать много такого, чего лучше бы не знать… Знать о том, что где-то за болотами находится безбрежный мир людей – значит, хранить в себе страх неизбежного, а безвылазно сидеть на этом кривом холмике, не пытаясь даже изредка появляться там, где обитают люди – значит, не расставаться со страхом неизвестности… Жизнь в страхе ничем не лучше смерти, и, наверное, лучше бы не знать ни того, что было, ни того, что может случиться сегодня, завтра, через год, через столетие…

– Скажи, мудрый Тоббо, зачем нам знать о прошлом, если у нас всё равно нет будущего? – Так дерзко со стариком ещё никто и никогда не говорил.

– Может быть, мы не единственные альвы, которые ещё остались в этом мире. Может быть, есть и другие…

– Но никто не пытается их найти.

– Уже многие ушли искать собратьев, но никто не вернулся сюда.

– Может быть, они нашли…

– Может быть. Не знаю…

– А почему ты остался, мудрый Тоббо?

– Я единственный знаю заклинание, которое может открыть нам путь в Кармелл.

– Но почему ты не произнесёшь его? – Трелли почувствовал внезапное волнение – не столько от тех ответов, что давал старик, сколько оттого, что решился задать вопросы, которые мучили его ещё с прошлой осени.