Вечность сумерек, вечность скитаний

Стражники в бронзовых ошейниках, стоявшие по двое у каждых дверей, словно механические куклы, раздвигали перед ним алебарды, и лорд, не удостоив никого из них даже взгляда, миновал опочивальню, тронный зал, почти бегом ворвался в подъёмную клеть. Наверху заскрипел ворот, и клеть неторопливо двинулась вниз. Хенрик мысленно пообещал поотрубать руки тем, кто так медленно спускает вниз своего господина – надо было спешить, пока трусливый враг не ушёл слишком далеко. Ойя оказалась глупее, чем он думал, – как ей только могло взбрести в голову, что какая-то девчонка посмеет напасть на замок! Нет, кишка у неё тонка! Она просто желает смыться куда подальше, ей просто страшно дожидаться, пока Хенрик ди Остор сам придёт за ней… Теперь она, наверное, на пути в Ретмм или Эльгор или, может быть, хочет пробиться через опустошённую Горландию в метрополию – просить покровительства у императора или искать каких-нибудь дальних родственников. Бред! Государю на неё наплевать, родственникам, если таковые вообще есть, – тем более. Но она видела бойцов, вооружённых айдтаангами, её лучники истребили мертвецов, которых Ойя заставила подняться и штурмовать Ан-Торнн. Нет, нельзя допустить, чтобы по империи раньше времени расползлись слухи о могуществе нового властелина Литта. Ещё год или два надо будет отправлять в имперскую канцелярию доклады о том, что на границе всё спокойно, а в имперское казначейство – золотые кругляши с профилем Лайи Доргона XIII Справедливого, славного монарха, возомнившего, что можно царствовать, лёжа на боку. Ещё не поздно отрезать ей все три дороги… Булыжную мостовую, ведущую в Ретмм, перекроет Тук Морковка со своей братвой. Пусть идёт куда подальше! Польза от него, конечно, немалая – подати из торговцев, мастеровых и землепашцев выбивает исправно, но не терпеть же эту бандитскую рожу при дворе… На Эльгорский тракт пусть отправляется Геркус со своей пехотой, набранной из горландцев (ошейники, может, и заставляют их подчиняться, но лучше держать их подальше от Горландии). Но это лишь на всякий случай… До Ретмма и Эльгора далеко, а Горландия – вот она, под боком, и там некому преградить путь даже инвалидной команде. Почти всё, что осталось от воинства малолетнего эрцога, здесь, в Литте, носит ошейники и ходит только строем. Значит, самому надо взять наёмную кавалериею, роту пехотинцев с огнедышащими трубами – этого хватит, чтобы истребить остатки воинства прежнего лорда, а заодно без лишних хлопот присоединить Горландию к Литту. Главное – привести сюда, в замок, на цепи эту наглую девчонку, а уж потом без спешки решить, что с ней делать. Если она окажется красива и не слишком капризна, можно на ней и жениться – тогда властители Пограничья не смогут не признать, что Литт достался Хенрику ди Остору по праву; если сразу не удастся унять её гонор, пусть ею займётся Трент – либо душу из неё вытрясет, либо заставит прислуживать рабыне Тайли… Неплохо придумано: бывшая наследница Литта – служанка у рабыни.

Дно клети наконец-то достигло дна шахты, он ударом сапога распахнул дверь – и замер, увидев, что дорогу ему преграждает всё та же рабыня Тайли, бывшая дохлая альвийка…

– Ну и куда ты собрался?

– Как ты сюда попала?

– Не твоё дело!

– Отвечай!

– Ты ещё так мало можешь.

– Для того, что нужно сделать сейчас, достаточно.

– Ну попробуй. – Она криво ухмыльнулась и исчезла, превратившись в клочок зеленоватого тумана, который тут же рассеял короткий порыв ветра.

Он вытащил из-за пояса Плеть и, что было сил, щёлкнул ею по земле. Громовой раскат продолжил гвалт встревоженного воронья, из небольшого барака, стоявшего неподалёку от ворот башни, блестя ошейниками, высыпали слуги и посыльные, а со стен начали торопливо спускаться метатели огня, которым было приказано ещё с ночи сидеть неподвижно и не высовываться, пока неприятель не подойдёт вплотную к распахнутым воротам. Похоже, и руки, и ноги к полудню у них изрядно затекли, они спотыкались, спускаясь по узким лестницам, а один даже выронил из рук айдтаанг, который с грохотом обрушился на камни и раскололся пополам. Хенрик мысленно приказал ему спрыгнуть вслед за своим оружием с высоты в полторы дюжины локтей, и тот послушно полетел вниз – так, чтобы головой удариться о булыжную мостовую. Лорду показалось, что он заметил на лице обречённого блаженную улыбку – тот то ли радовался, что так удачно выполнил волю своего повелителя, то ли тому, что больше ему не придётся выполнять чью-либо волю… Бронзовая бляха на груди, где крохотными знакам были выгравированы имена всех двенадцати дюжин метателей огня, на мгновение показалась ему ледяной. Значит, одно из имён стёрлось с неё само собой. Но это не беда – пусть хоть половина из них поляжет в бою за своего лорда, пусть хоть все передохнут от ран, но только после победы. Набрать новых ничего не стоит – мало ли бродяг шатается по окраинам империи.