Вечность сумерек, вечность скитаний

Всё равно было уже поздно… Последняя попытка вырваться закончилась новым приступом боли. Чувствовалось, что силы у проклятой рабыни кончались, но и времени, чтобы ещё раз рвануться ввысь, уже не оставалось.

Вырвавшись из толчеи копошащихся тел, Раим стремительно преодолел оставшееся расстояние, в неимоверно длинном прыжке пробил строй линейной пехоты Геркуса, преграждавший дорогу дюжиной шеренг, и замер перед столбом, к которому был привязан Хенрик.

Весь мир исчез для того, кто когда-то был Раимом ди Драем, вокруг снова возникло тесное замкнутое пространство, но теперь он был здесь не один. Напротив, опутанный верёвками и беспомощный, висел его враг, встречи с которым он жаждал бессчётное множество мгновений, которые тянулись как года. И вот теперь настало время выпустить на волю всю накопившуюся внутри ненависть.

Отвесные скалы, обступавшие дорогу, покрылись густой сетью трещин, а потом с грохотом обрушились вниз, погребая под собой всех, кто стоял внизу, никому не оставляя надежды на спасение.

* * *

Перед глазами мелькнуло лицо рабыни Тайли. Она печально улыбалась, и во взгляде её не было ни ненависти, ни жалости – только печаль и слабый проблеск сострадания. Потом лицо растаяло, погрузившись в мелькание бликов радужного света.

Какие-то серые бестии с размытыми пятнами вместо лиц подхватили изъеденное червями тело Тука Морковки и провалились вместе с ним в чёрную дыру, на дне которой клокотало алое пламя. Палач Трент истошно вопил, а Геркус Бык безуспешно отмахивался мечом от точно таких же тварей, но исход схватки был явно предрешён. Над ухом лязгнули стальные челюсти, и пахнуло чьим-то смрадным дыханием. Ойя замерла, ожидая худшего, но невидимое чудовище, принюхавшись, отскочило проч.

Зубы коротки! Смерть – для смертных! Ойя заставила себя успокоиться: пока в мраморном гробу лежит её настоящее тело, пусть не слишком живое, но и не мёртвое, можно смотреть на смерть свысока. А теперь пора возвращаться. Замок Литт ждёт свою новую хозяйку, Уту ди Литт, чудом спасшуюся от подлых горландцев, диких кочевников Каппанга и коварных торгашей из Сарапана. Бесчинства прежнего лорда останутся в прошлом, и каждый мастеровой, землепашец и воин получит награду – пусть сами владеют рабами, ей, лордессе, ничего не жаль для своего народа…

Внизу рассеялись облака, промелькнула громада Чёрной башни, и…

Два гроба по-прежнему стояли рядом, но оба были пусты. Скелет, обтянутый синей высохшей кожей, валялся на полу, свернувшись улиткой, и таял, таял, таял… Кухарка Грета, метатель ножей, которому надлежало быть прикованным к стене в подземной темнице, и мерзкая девчонка, которая должна была стать новым вместилищем её бессмертной сущности, – все они стояли и смотрели. Просто стояли и смотрели… Просто стояли и смотрели…

– Пойдём. – Агор Вианни держал невидимую дверь, которая должна была вот-вот захлопнуться. Он был прежним, таким, как сотни лет назад, высокий, стройный, красивый, и даже шрам на лице, полученный им в битве под стенами Альванго, куда-то исчез. – Пойдём. Есть путь, который тебе всё равно придётся пройди.

– Ты?

– А у кого бы ещё хватило терпения дожидаться, пока ты натешишься…

– Куда ты меня тащишь?

– Пойдём быстрее. Здесь короче… – Он протянул ей руку. – Твой путь к светлым ликам богов всё равно не минует Ледяной Пустыни, не обойдёт Пекла. Но я всегда буду рядом, и половина твоих мучений достанется мне. Пойдём. Я ждал тебя…

ГЛАВА 15

Искра, оторвавшись от пламени, – гаснет, человек, покинув свой род, – погибает, род, ушедший на чужбину от могил предков, – всё равно что дерево, лишённое корней…

Учитель Тоббо, мысли, однажды высказанные вслух

Чем дальше на север, тем сильнее холодало. Человек давно бы примёрз к седлу, превратился в ледышку, летя сквозь морозный воздух навстречу густому снегопаду. Крылья зай-грифона покрылись инеем, пар, который вырывался из его пасти, проложил облачный след через половину империи, но Трелли не мог позволить себе передышки. Даже если там, на островке среди непроходимых для людей болот, уже никого нет, он всё равно считал это место своим домом и теперь готов был поселиться там даже в одиночестве. Когда-то давно учитель Тоббо спросил его, что общего между людьми и альвами, и тогда не надо было долго думать над ответом: и те и другие считают друг друга чудовищами. С тех пор прошли годы, и теперь ясно другое: да, среди людей есть такие, что подобны чудовищам, но, наверное, когда-то иные из альвов были не лучше… Да, есть люди, рядом с которыми он готов поселиться, с кем мог бы делить стол и кров, но их жизнь слишком коротка. Пройдёт полсотни лет, а может быть, меньше, и никого из тех, кто дорог ему сейчас, уже не будет. Просто нечестно жить среди людей, веками оставаясь в расцвете сил…