Вечность сумерек

Когда люди Культи вломились в «Кривую кобылу», купец и Би-Цуган были слишком увлечены торгом, чтобы сразу заметить опасность. Купол был уже продан, но его бывший хозяин желал получить ещё столько же за свиток с заклинаниями и, кажется, почти добился своего. Что-что, а торговаться Би-Цуган умел, не жалея ни сил, ни времени. Купец как раз захлопнул ларец, полный полновесных золотых кругляшей, едва не прищемив пальцы своему несговорчивому собеседнику, но было уже поздно – Культя успел заметить деньги, много денег – ему и сотой доли такого богатства видеть не приходилось. Купец сразу же повалился под стол с метательным ножом в горле, а Би-Цуган накрыл руками лежащие на столе Купол и свиток, но не успел понять, что сделал он это зря. Всё кончилось ударом кистеня по голове, и он упал навзничь, продолжая прижимать к груди свои сокровища.

Культя и его подручные сразу же столпились вокруг ларца, и они моментально забыли про Уту, и ей оставалось только разжать окостеневшие пальцы бывшего хозяина цирка, забрать то, за чем пришла, и тихо уйти восвояси.

Если бы Айлон и прочие знали, как всё произошло, то в их глазах не читалось бы столько суеверного страха, когда Ута-кудесница, заклинательница весёлого гнома, явившись под утро, ни слова не говоря, взмахнула руками, и над ней раскрылся Купол. По преданию, Купол сам находил себе нового хозяина, когда старый умирал, и все были, в общем-то, довольны уже тем, что диковина не ушла на сторону, а досталась кому-то из своих. Нет, лучше им не знать, что никакого чуда не произошло, что всё решило обыкновенное человеческое коварство, трезвый расчёт, счастливый случай.

Тогда Ута, понимая, что эти люди ей ещё пригодятся, поспешила объявить, что отныне труппе будет перепадать не треть сбора, а половина, и все расходы на ремонт повозок, корм для лошадей, содержание охранников, реквизит она берёт на себя, а карлику Круку, если снова вздумает воровать, руки поотрывает. Последнее вызвало общий смех – видимо, все очень живо себе представили, как худенькая девчушка отрывает длинные, едва не волочащиеся по земле руки карлика, который хоть и доставал Уте едва до плеча, но был не слабее любого из акробатов.

Итак, до ущелья Торнн-Баг три дня пути, но стоит ли именно сейчас пытаться найти сокровищницу ди Литтов? Не рано ли? Почти шесть лет прошло со дня падения замка, а сделан лишь первый шаг к заветной цели – теперь её жизнь уже не зависит от первого встречного, наоборот – есть люди, которые почти во всём зависят от неё, но едва ли это те люди, которые смогут помочь ей вернуть замок и трон… А если кто-то из них узнает о сокровищнице, то в них наверняка проснётся алчность, и каждый станет опаснее тех разбойников, которые, возможно, сейчас крадутся в ночи.

Айлон, конечно, прав… Ута даже вспомнила, что и отец обычно не пренебрегал советами верных людей, но откуда ей знать, кого из циркачей можно считать верными людьми. Скорее всего – никого… Времена сейчас трудные, и каждый – себе на уме и не упустит случая в одночасье разбогатеть. Лучше пока никуда не спешить – отец не назначал ей сроков, да и не мог он их назначить, знал, наверное, что, пока человек слаб, судьба вертит им как хочет, а чтобы обрести силу, нужно время.

Все разошлись по своим фургонам, но едва ли кто-то спит – не слышно ни храпа, ни сонного бормотания.

Да, Айлон был прав, но нельзя допустить, чтобы остальные подумали, будто она унизилась до того, что выполнила чужую волю. Лучше уж не спать всю ночь и прислушиваться, прислушиваться, прислушиваться… Как только из густых зарослей, покрывающих склон холма за дорогой, донесётся какой-нибудь подозрительный звук, Купол сразу же укроет собой цирковой табор. И тогда все поймут: Ута знает, что ей делать и когда… На всякий случай сначала надо произнести заклинание, и тогда, если что, останется только слегка надавить на камень в центре медальона, и пусть после этого кто угодно беснуется вокруг – хоть разбойники, хоть оборотни, хоть упыри, хоть горландцы… Правда, замок Литт тоже казался ей когда-то таким огромным, таким грозным, таким неприступным… По слухам, что доходят из-за Альд с беглыми землепашцами и бродячими трубадурами, родные стены лежат в руинах, и над ними возвышается единственная башня, та, которая сохранилась ещё со времён альвов. Но когда в эти земли пришёл Орлон, славный воитель, давший начало роду ди Литтов, замок выглядел точно так же – одна башня, торчащая из руин. Сейчас Ута жалела лишь об одном – что она не мужчина и не воитель…

Полог одного из фургонов откинулся, и в темноте мелькнули стройные ноги, обтянутые белым шёлком, – «моне Лаире ди Громмо, амазонке из Заморья», похоже, не спится, решила подышать свежим воздухом. Это хорошо – если занять себя слушанием её болтовни, то будет легче справиться с подкрадывающимся сном. Но тогда исчезнут звуки, которые доносятся из глубины ночи… Не лучше ли и вправду поставить купол и спать спокойно?