Вечность тайн

Меня ошеломляет не это. Её… слух сквозь тишину. Я не сказал ни слова, она…

– Ты читаешь мысли.

Мой голос насыщен рассудительностью, но в глубине я дрожу от своего довода и доказательств. И Лойд это почувствовала, сверкнув ртутью.

– Когда сидишь несколько месяцев без доступа к собственной магии в одной клетке с ней, теряешь счёт времени. Смотришь в окружающую тебя Серость и не замечаешь, как она пожимает руку твоему разуму и слуху. Тут невольно начинает говорить и кровь врагов, а после… Небытие.

Слова неизвестного передо мной существа кажутся очевидной тайной, я задаю вопрос и не получаю в ответ ничего, кроме зверской манеры.

«Это невозможно!» – держится в мыслях, но мой взор быстро бросается к кипящей ртути ранее обсидиановых глаз. Если Тёмная прошла Серость, то её изменения объяснимы, она превратилась в другое существо.

Это существо фыркнуло, но слишком наигранно. Голос напоминает воздух. Без интонации, неосязаемая пустота.

– Я по-прежнему способна ходить, владеть магией, совокупляться и сражаться. Пожалуй, даже выгоднее, чем раньше.

Если Она переборола Смерть, то что мешает Рональду? Эмили? Каю? Отцу…

Тогда Мэнди действительно нужно было умереть. С бессмертием она никогда не восстановит зрение, и этому виною я.

– Что ты так пялишься, Светлячок? – с нотой раздражения и противоестественным флиртом промурлыкала Тёмная с волосами и глазами цвета льда так, что я и забыл, что не ответил ни на одну реплику бессмертной, которая восстала… – Я стала грёбанной легендой.

Гробовой.

И её считают мёртвой, считал я. Но теперь Она жива, а они…

– Ты не понимаешь… – заговорил я, проталкивая каждое слово как кусок расплавленного металла, стекающего по глотке. – Они умерли. КАЖДЫЙ ИЗ НИХ!

В моих мыслях вновь пронеслось желание жертвы, такое несвоевременное! Я бы отдал свою жизнь за её зрение! Это не логично, это ужасно, но по-другому я не умею, я не могу совладать со своей природой.

Существо с ртутными глазами повернуло голову на бок, слишком механически. Перед тем, как сказать, Селена Лойд отпила глоток алой крови из кубка. Из решёток вновь пролилась едкость железа.

– Зато жив ты.

Такое бы ответила и прежняя Селена Лойд, но не в подобной манере. Та была полна холодного ума и сдержанности, эта – расчётливости и погоней за своей шкурой.

Я не сдержал речевой поток.

– Я и в спокойные времена считал тебя змеёй. Но при таком раскладе вижу, что до бессердечной тебе было далеко.

– Измерения никогда не были погружены в спокойные времена. Жадность власти и игры – всё, чем они пропитаны.

Мои бирюзовые глаза вновь проходят по силуэту Тёмной в камзоле Светлого стражника. По всей видимости, она одела его перед тем, как расчленить очередную жертву.

На этот раз я говорю мягко, словно не опасаюсь кубка крови.

– Как же любовь?

Существо с ртутными глазами прошлось по мне в насмешке. Возможно, она увидела воспоминания, связанные со мной, а быть может она вовсе потеряла память о жалком Светлом. Но раньше я был её маяком, она твердила мне это каждый раз, когда называла простым прозвищем «Светлячок». С её уст она читалась ласково, почти одобряя мой Свет. Теперь он тускнел.

– Любовь не спасёт тебе жизнь. Уж я то знаю, умирать доводилось.

– Что тебе нужно? – прошептал я, дрожа от неприятия.

Селена Лойд заговорщицки блеснула глазами, театрально пожав плечами. Её тонкая рука, напоминающая кости с ожогами, опустошила бокал, отшвырнув кубок в сторону.

Серебряный бокал врезался в холодный камень стены, брызнув оставшемся содержимым.

Тёплая капля въелась в мою скулу. Алая. Цвет моих братьев по крови. Моей семьи.

– Что тебе нужно?! – прорычал я, не собираясь убирать остатки капель, мой взгляд акцентировался исключительно на тонком силуэте.

Элегантная грация. Её Тёмная сохранила даже спустя месяцы заточения. Она плавно, словно в танце, подходит к прутьям вспышки сияния, не страшась ослепнуть, задев их. Её сладкий голос касается моего уха, нет, моего разума. Губы Селены неподвижны, но слова отчётливо разливаются во мне.

«– Не имеет значения, что нужно мне. Важно лишь одно. Ты нуждаешься в том, что я могу предложить. Нуждаешься во мне.»

Я отшатываюсь от когтистых лап в своём разуме, но Лойд и не собирается отпускать. Чувствую, как прозрачные когти ласково царапают стенки барьера, который я усердно ставлю. Мой дар – уметь исцелять людей и бессмертных добротой тепла, но пригодится ли мне этот Свет, когда в стену разума уже не скребутся, а колотят?

Совершив очередную глупость, я попал в капкан своего разума. Моё тело не слушается меня, а рот не может издать ни единого звука. Мне остаётся лишь думать, как выбраться из ловушки того, кто запер меня в ней.

Барьер даёт слабину. Наступила Тьма.