Вечность. В поисках окончательной теории времени

Более того, ранняя Вселенная была еще и непрозрачной. Она была настолько горячей, что связи между электронами и атомными ядрами не могли сформироваться; электроны свободно летали в пространстве. Фотоны часто сталкивались с ними и отскакивали от свободных электронов, поэтому окажись вы там, вы не смогли бы разглядеть пальцы на своей руке. Однако в конечном итоге температура понизилась настолько, что электроны сумели привязаться к ядрам, да так там и остались, – этот процесс называется рекомбинацией, и он произошел примерно через 400 000 лет после Большого взрыва. Когда это случилось, Вселенная стала прозрачной, и свет получил возможность распространяться практически беспрепятственно, чем он до сих пор и занимается. Разумеется, на него распространяется эффект красного смещения, порождаемый космологическим расширением, поэтому горячее излучение периода рекомбинации в результате оказалось растянутым до микроволн (с длиной волны около одного сантиметра), а температура Вселенной понизилась до 2,7 кельвинов (–270,4 градуса Цельсия).

Таким образом, история эволюции Вселенной согласно модели Большого взрыва (которую, как вы помните, не следует путать с самим загадочным моментом Большого взрыва) позволяет сделать надежное предсказание: наша Вселенная должна быть заполнена микроволновым излучением, распространяющимся во всех направлениях, – наследием тех времен, когда Вселенная была горячей и плотной. И действительно, реликтовое излучение было обнаружено Арно Пензиасом и Робертом Уилсоном в 1965 году в лаборатории Белла в Холмделе, штат Нью-Джерси. Самое интересное, что они его даже не искали – оба были радиоастрономами, которых раздражало это непонятное фоновое излучение, от которого никак не удавалось избавиться. Раздражение, надо сказать, несколько поутихло, когда в 1978 году им присудили Нобелевскую премию.^[42] Именно открытие микроволнового фона заставило последних приверженцев теории стационарной Вселенной (которая утверждает, что температура Вселенной не меняется со временем, но постоянно появляется новая материя) сменить точку зрения и окончательно принять модель Большого взрыва. Подкрутим контраст во Вселенной

Вселенная – очень простое место. Да, она действительно содержит сложные вещи, такие как галактики, выдры и федеральные правительства, однако если исключить всевозможные локальные особенности, то на очень больших масштабах Вселенная практически везде одинакова. Ничто не иллюстрирует этот факт лучше космического реликтового излучения. В каком бы направлении мы ни посмотрели на небо, мы увидим микроволновое фоновое излучение, которое выглядит абсолютно так же, как излучение объекта, невозмутимо сияющего при некоторой фиксированной температуре – физики называют это излучением абсолютно черного тела. Однако в разных точках неба температура немного различается; в зависимости от направления разница может составлять до 0,001 %. Такие изменения температуры называются анизотропиями – это крохотные отклонения от температуры фонового излучения, которая в целом почти одинакова по всем направлениям.

Эти отклонения температуры от среднего значения отражают небольшие различия в плотности материи в разных местах ранней Вселенной. Заявление о том, что ранняя Вселенная была однородной, – это не просто упрощающее допущение; это поддающаяся проверке гипотеза, правильность которой подтверждается реальными данными. В крупном масштабе Вселенная и сегодня однородна. Однако для того чтобы утверждать это, необходимо взять действительно очень большой масштаб – 300 миллионов световых лет или около того. На более мелких масштабах, таких как размер галактики, или Солнечной системы, или вашей кухни, Вселенная, конечно же, состоит из сплошных неровностей. Но так было не всегда. В начале времен даже на самых мелких масштабах наблюдалась поразительная однородность. Куда же она делась?

Рис. 3.2. Температурные анизотропии реликтового излучения, измеренные космическим аппаратом NASA под названием Wilkinson Microwave Anisotropy Probe («Детектор анизотропии реликтового излучения Вилкинсона»). В темных областях температура чуть ниже средней, а в светлых – чуть выше. Для того чтобы разница была более очевидной, контрастность этого рисунка пришлось сильно повысить

Ответ кроется в гравитационной силе, которая выкручивает ручку регулировки контраста нашей Вселенной. В областях, где материи чуть больше, чем в среднем по Вселенной, действуют силы гравитации, притягивающие объекты друг к другу; из более разреженных областей материя растекается, стремясь к более плотным. Благодаря этому процессу – эволюции структур во Вселенной – крохотные изначальные флуктуации в реликтовом излучении превращаются в галактики и структуры, которые мы наблюдаем сегодня.