Вечные хлопоты. Книга 2

Конечно, она понимала и то, что сочувствие, жалость не всегда бывают оправданными, что понятия о нравственности и морали изменчивы во времени, что любовь даруется не часто и далеко не всем, а потому человек, познавший настоящую любовь, может позволить себе поступиться многим во имя ее... Она понимала это, считала справедливым, однако ее никогда не покидало ощущение, что Анатолий Модестович только влюблен в нее, а это не то же самое, что любовь. Но если она и ошибается, если он все же любит ее, сознание долга и ответственности за близких ему людей рано или поздно победит. Грустно это?.. И да и нет, потому что именно осознанный долг делает мужчину мужчиной, и чувство это должно быть главным, определяющим поступки мужчины. Нельзя ошибаться, беря на себя ответственность за других, давая жизнь детям. А если ошибся — неси свой крест безропотно и до конца...

Спустя три дня после разговора Зинаида Алексеевна пришла к Анатолию Модестовичу.

— Если вы не против, сегодня мы можем поработать, — сказала она спокойно и буднично. — Кстати, я привезла из дому арифмометр, он пригодится. Заодно научу вас пользоваться им. Стыдно, инженер, а не умеете пользоваться элементарной техникой.

Он нашел бы какую-нибудь причину, чтобы еще отложить этот визит, не суливший, как он думал, ничего хорошего, но решительность и спокойствие, с каким было сказано «сегодня мы можем поработать», обескуражили его, и он подчинился. Не согласился, а именно подчинился.

— Так вы не против? — спросила Зинаида Алексеевна, догадываясь о его сомнениях.

— Конечно, нет, — сказал он. — Вот не знаю только, смогу ли освободиться вовремя...

— Сможете! Что у вас сегодня? — Она подошла к столу, придвинула к себе откидной календарь и прочитала записи. — Собрание мастеров провели, к начальству не вызывают, итоги соревнования подвели...

— Тут не все ясно, — перебил ее Анатолий Модестович.

— Разберутся без вас. Кажется, все.

— До конца дня что-нибудь подоспеет. — Он усмехнулся.

— Уже конец дня, — сказала Зинаида Алексеевна. — Через пятнадцать минут...

Зазвонил телефон. Анатолий Модестович потянулся рукой за трубкой, но Артамонова опередила его.

— Да, инструментальный. Его нет и сегодня не будет... Позвоните завтра. — И положила трубку.

— Кто это? — поднимая глаза, спросил Анатолий Модестович.

— Не знаю, не назвался, — слукавила Зинаида Алексеевна. Звонил же начальник производственного отдела. — Вы готовы? Пошли.

* * *

Их встретила Клавдия Захаровна. Она стояла на крыльце в пестром домашнем халате, который едва прикрывал колени, в домашних же стоптанных туфлях, и с откровенной неприязнью смотрела на гостью.

— Добрый день, — проговорила Зинаида Алексеевна. И улыбнулась при этом открыто и приветливо, как улыбаются друг другу люди, когда им приятна встреча. — Меня зовут Зинаида Алексеевна.

Анатолий Модестович, наблюдая за женой, видел, как у нее мелко, совсем по-заячьи дергалась верхняя губа — верный признак гнева. Из-за ее спины появилась дочка.

— Тетенька, вы кто?

— Тетя Зина. — Артамонова раскрыла сумочку, достала плитку шоколада, присела на корточки и, протягивая шоколад девочке, тоже спросила: — А ты кто? — Улыбка не сходила с ее лица.

— А я Таня. — И посмотрела вопросительно сначала на мать, потом на отца.

— Бери, раз угощают, — торопливо разрешил Анатолий Модестович.

— Сколько же тебе лет, Танечка?

— Мне шесть-седьмой.

— Ты совсем большая!

— Нет еще, — возразила Таня серьезно. — Большие совсем Наташа и Миша, а я пока маленькая.

— Это кто же — Наташа и Миша?

— Наташа моя двоюродная сестра, а Миша мой родной брат. Они ходят в школу, потому что уже большие, а я в детский сад, потому что маленькая. А вы учились в школе?

— Конечно, — сказала Зинаида Алексеевна. — Все взрослые, когда не были взрослыми, учились в школе.

— И вовсе даже нет! Мой дедушка и моя бабушка, она давно умерла, не учились. Раньше везде был царь, злой-презлой, из-за него бедных в школу не пускали. Нам воспитательница рассказывала. А вы не воспитательницей работаете?..

— Нет, Танечка. Я работаю на заводе вместе с твоим папой. — И, поднимаясь, сказала Клавдии Захаровне: — Дочка копия вы!

— Отец считает, что наоборот.

— Ошибается! Знаете, мужчины вообще склонны считать, что все в мире делается так, как хочется им. Это всеобщая мужская ошибка, причина которой — самомнение.

— Вы пришли к нам в гости? — поинтересовалась Таня. Она уже успела съесть шоколад.

— Нет, Танечка. Я пришла работать.

— И неправда! Разве дома работают?.. Работают на заводе и еще в больнице.

— Почему именно в больнице?

— Там мама.

— Ах вот оно что! — Зинаида Алексеевна кивнула. — Но иногда, если очень нужно, работают и дома...

— А вам очень-очень нужно?

— Да, Танечка.

— А зачем?

— Как тебе объяснить... — Она задумалась. — Твой папа придумал замечательную вещь... — Ей было трудно объяснять так, чтобы было понятно и Тане, и Клавдии Захаровне.

— Говорящую куклу?!

— Гораздо важнее!