Вечные хлопоты. Книга 2

— Разумеется, какие-то проблемы и трудности исчезают, — согласился будто бы Зиновий Евграфович, — но их место занимают новые, не менее сложные. И эти новые проблемы по причине своей необычности и непривычности становятся неразрешимыми. Результат, как правило, печален: вместо излечения человек оказывается ввергнутым в некий порочный круг, откуда уже самостоятельно выбраться не может. Мудрость народная что говорит? «Везде хорошо, где нас нет», «дома и солома едома»... Хорошо еще, если человек, потерявший себя и свое место в жизни, не наделен властью... — Он неожиданно умолк и залпом допил свой чай.

— Простите, а какое отношение ко всему этому имеет власть?

— Отношение? — переспросил он. — А самое непосредственное. Видите ли, Наталья Михайловна, когда у человека нет власти, он как-то пытается выкарабкаться сам. С большим или меньшим успехом, но — сам! А когда есть власть, тогда человек пытается переделать все, что его окружает, изменить не себя, а то, что не отвечает стереотипу. При этом, вполне допускаю, он устроит приемлемые для себя условия жизни в новой среде, удовлетворит свои требования и самолюбие, свои понятия о плохом и хорошем, но будет ли от его деятельности польза другим?!

— Если я правильно вас поняла, имеющий власть занимается переделкой жизни по своему образу и подобию, а не имеющий...

— Чаше всего возвращается в привычную среду. От себя не убежишь. Душа, как и тень, всегда при нас. Впереди ли, сбоку ли, но при нас.

— Вы хотите предостеречь меня?

— В какой-то мере.

— Но тогда зачем вы давали объявление? — с досадой спросила Наталья.

— Во-первых, не хватает кадров. Во-вторых... — Он почесал подбородок. — Почему бы на объявление не откликнуться человеку, который тоже в свое время переменил среду и... ошибся?

— Кажется, мне остается поблагодарить вас за откровенность и попрощаться. — Она опять встала, намереваясь уйти.

— Господь с вами, Наталья Михайловна! — остановил ее Зиновий Евграфович. — Чайку добавить?

— Спасибо. Что же вы посоветуете мне?

— Давать советы не в моих правилах. Слишком легкое и уже поэтому неблагодарное занятие. Поживите, поработайте, присмотритесь... — Ему была симпатична Наталья. — Во всем разберетесь сами. Я не сторонник принуждения, и мы с вами не будем заключать никаких трудовых соглашений. Поймете, что вас не устраивает обстановка — уедете, захотите остаться — будем рады! И никаких претензий, никаких обид. В прошлом году к нам по распределению приехала одна девушка. Через два месяца я отпустил ее с миром по собственному желанию. Не может человек жить здесь, зачем его удерживать? В конце концов какая разница, если смотреть на вещи широко, отработает ли она три месяца или три года?.. Пользы-то все равно на грош. Ну, я вас совсем заговорил. — Он взглянул на часы. — Все должны быть в сборе, пойдемте, я познакомлю вас с коллективом, с вашими будущими коллегами. — Он подошел к двери, открыл ее. — Прошу!

* * *

Редакция газеты «Вперед» занимала первый этаж старого особняка (во втором этаже размещались ДОСААФ и районное общество «Знание»), три комнаты, не считая редакторского кабинета и крохотной боковушки, где сидела машинистка.

— Прежде всего к начальству, — сказал Зиновий Евграфович и подмигнул лукаво. — Сюда, пожалуйста. — Он толкнул дверь.

В комнате, куда они вошли, было двое — мужчина и женщина.

— Наша новая сотрудница, — представил редактор Наталью. — Наталья Михайловна Антипова. А это мой заместитель и одновременно заведующая отделом партийной жизни Христофорова...

— Мария Павловна, — кивнув, сказала женщина.

— Ответственный секретарь Владимир...

— Просто Володя. — Мужчина поднялся. Был он молод. Пожалуй, даже моложе Натальи.

— Он же ведет у нас литстраницу и...

— Зиновий Евграфович! — взмолился Володя и покраснел.

— Молчу, молчу! — сказал, улыбаясь, редактор.

В следующей комнате располагался отдел сельского хозяйства. Заведовал им Иван Васильевич Подлясов. Здесь же сидела и литсотрудница, средних лет женщина, Нина Григорьевна Шитова. И, наконец, в третьей комнате, где предстояло работать Наталье, находился отдел городского хозяйства, культуры и быта. Тут же работала и помощница Христофоровой.

Это была женщина крупного телосложения, с угловатым мощным подбородком, рыжая, в больших роговых очках. Она быстро-быстро писала и дымила папиросой, не выпуская ее изо рта. Пепел сыпался прямо на рукопись.

— Ираида Александровна Колесникова, — представил редактор. — Она работает в отделе Христофоровой, отвечает также за нашу промышленность, а в вашем отделе пока никого нет. Был человек, но на прошлой неделе уволили.

— И напрасно! — резко выпрямляясь, пробасила Ираида Александровна. — Какой-никакой, а был работник. К тому же мальчишка, а теперь одни бабы остались здесь. Поговорить не с кем.

— Найдем другого, — сказал Зиновий Евграфович.