Вечные хлопоты. Книга первая

— Брось, Григорий Пантелеич! Зачем из мухи слона делать?

— А ты обратно сделай! Не заступайся никогда за то, что не достойно заступничества и не заслуживает оправдания. Сам прекрасно понимаешь, что по-свински он поступил, а выгораживаешь. Из мухи слона... Тоже мне! Человеческая сущность не только в большом проявляется; мелочи, они иногда глубже нутро открывают...

— Пусть себе, — сказал Антипов. — Нам с ним не детей крестить.

— Работать, Захар, работать! Это поважнее всяких там крестин и именин. Сегодня ты простишь по своей мягкотелости одно, завтра — другое, а он, смотришь, возомнит о себе черт знает что! Ладно, — снижая тон, проговорил Костриков, — я сам побеседую с ним. Был бы дерьмо какое, наплевать. Наш ведь человек, Захар.

— Это верно, что наш, — согласился Антипов и вздохнул. По правде сказать, он понимал, что Григорий Пантелеич прав в чем-то.

— Плесни-ка еще капельку, — попросил Костриков, подвигая стопку.

— А не хватит?

— Про то я сам знаю. А что же зять Николая Григорьевича не позвал на свадьбу?

— Не спрашивал. Неловко, наверно. Без года неделю работает, и начальство в гости приглашать.

— Думаешь?.. А Серова?

— Не спрашивал, говорят тебе.

— Ладно, ладно, не вскипай. Свадьба, я тебе скажу, была на все сто сорок восемь с половиной!

— Да, удалась вроде.

— Подарков много нанесли?

Тут в кухню пришла внучка, полезла на колени к Захару Михалычу. За нею следом явилась и Анна Тихоновна, так что вопрос Кострикова насчет подарков как бы повис в воздухе, чему и рад был Антипов.

Подарков он не считал.

Анна Тихоновна, поздоровавшись и неодобрительно взглянув на стол, строго сказала Наташке:

— Ты уже умывалась или нет?

Наташка сползла с колен деда и, виновато пряча глаза, пошлепала умываться...

ГЛАВА XX

Начальник инструментального цеха Николай Григорьевич Кузнецов встретил Анатолия настороженно. Может быть, втайне он побаивался конкуренции — директор уже не раз предупреждал, что заменит его, если цех и дальше не будет справляться с программой, — а может, это было обычное в общем-то недоверие к новому человеку, пришедшему со стороны. Хотя хватало и причин для беспокойства: цех не только не выполнял план, но неважно было и с производственной дисциплиной, много брака. Правда, на то имелись свои причины — старое, изношенное оборудование (что было получше, поновее, вывезли в сорок первом на восток), часть станков — выпуска прошлого столетия, нехватка опытных рабочих, мастеров... Но кого могли интересовать причины, когда заводу необходим инструмент, если в цехах работают самодельными резцами, а раздобыть обыкновенный молоток — проблема!

Скверное, очень скверное положение. И не видно покуда, как найти быстрый выход.

— Садитесь, — пригласил Кузнецов Анатолия, ревниво приглядываясь к нему. — Мне звонили, я ждал вас. Кстати, вы случайно не родственник Антипову из кузнечного?..

— Зять, — смущаясь, ответил Анатолий. Тогда он был еще женихом, но словом этим назваться не мог.

— Зять?! — удивился Кузнецов. — А как же...

— Совпадение. Мы однофамильцы.

— Ну да, ну да... — бормотал начальник, но, кажется, он не поверил в возможность такого совпадения. — Знаю вашего тестя, знаю. Это у него дочка уже взрослая? Идет время, идет!... А вы, следовательно, воевали? — Он смотрел на палочку.

— Пришлось.

— Это хорошо, фронтовики народ боевой, храбрый, а у нас без этого трудно. Весьма трудно! Сплошные девчонки и мальчишки... — Он махнул безнадежно рукой. — Надеюсь, вы-то найдете с ними общий язык. — Кузнецов намекал на молодость самого Анатолия.

— Постараюсь.

— Пожалуйста, Анатолий Модестович. Участок ваш хоть и называется заготовительным, но для цеха крайне важный. От него зависит очень многое.

Резко, требовательно задребезжал телефон.

— Минутку, — сказал Кузнецов, снимая трубку. — Да, слушаю. Добрый день, Геннадий Федорович... У меня, у меня, беседуем, знакомимся... Благодарю. А насчет штампов не знаю, Геннадий Федорович: запороли матрицу, сукины дети!.. Какие мастера, какие специалисты!.. Нет, наварить нельзя, не выдержит матрица... Соловьеву звонил, договорился: сегодня обещал отковать, так что, если не подведет... Хорошо... — Он бросил трубку. — Такова наша жизнь, а жить-то, как говорится, надо! С меня спрашивают, а мне спросить не с кого. Вы вообще-то знакомы с инструментальным производством?

— Только вообще, — признался Анатолий. — Я всего несколько месяцев после техникума работал на заводе. В отделе главного технолога.

— Понятно. — Кузнецов встал. — Бумажки, документация...

— В основном.

— Что ж, пойдемте знакомиться с местом событий. — Он улыбнулся и добавил: — С участком фронта, где вам придется продолжать войну.

Они спустились вниз по узкой витой лестнице — цеховая контора, как почти повсюду, располагалась на антресолях. Шли, обходя станки. Анатолий придерживал полы шинели, чтобы не зацепиться ненароком за что-нибудь в этой тесноте. Цех был старый, до отказа напичканный оборудованием.

Кузнецов попутно знакомил Анатолия с рабочими, каждого называя или просто по имени — кто помоложе, или по имени-отчеству — кто постарше. Чаще, правда, обходился без отчества...