Вечные хлопоты. Книга вторая

— Видишь ли, Модестович, моя работа тоже не всегда требует большого опыта. Кому-то позвонить, на кого-то нажать, что-то подписать, а от кого-то выслушать нелестные слова. Позвонить могла бы табельщица, нажать иной раз мог бы и ты...

— Вас на заводе знает каждый.

— Это к должности не относится. Подписать... Сам знаешь, что половина бумажек никому не нужные. А поругать директор может и свою жену. Но все вместе составляет сущность моей работы. Там пустяк, там хреновина, а в общем и целом — дело. Ну, это к слову. А что касается твоей задумки... Хороша! — Кузнецов развел руками. — Хороша, и только.

— Значит, вы поддержите? — воскликнул Анатолий Модестович радостно.

— Погоди. Задумка, повторяю, хороша. Но непроста, как тебе кажется?

— Да проще не бывает!

— А план? Нам его никто не уменьшит, не скостит. Скажут: дерзайте, добры молодцы, когда выкарабкаетесь, пересмотрим план в сторону увеличения, а пока... Ты меня понимаешь, Модестович?

— Но ведь выгода очевидна, Николай Григорьевич! Неужели нельзя временно поступиться чем-то, чтобы завтра наверстать?

— Многое из того, что сегодня очевидно и не требует доказательств, вчера было загадкой. Скажи кому-нибудь, что земля имеет форму чемодана, — засмеют. А сколько понадобилось времени и даже человеческих жизней, чтобы доказать, что земля круглая?.. — Он пристально, испытующе смотрел на своего заместителя, точно не просто ждал возражений — веских, основательных, но желал их. — Почему ты не пришел со своей идеей год или два назад?

— Ну... — Анатолий Модестович растерялся, не зная, что ответить.

— Я, можно сказать, всю жизнь в этом цехе работаю, а вот не заметил же этой... очевидности! Не обращал внимания. Выходит, был нужен именно ты со своей неуемностью, грамотностью...

— Какая там грамотность! — Он покраснел. — И вы сравниваете несоизмеримое. Ваш опыт...

— Опыт ерунда, если он обращен в прошлое, — сказал Кузнецов и вздохнул, словно сожалея о чем-то. — А в мире, Модестович, все соизмеримо, это я тебе точно говорю. Природа не ошибается. Все зависит от того, с какой колокольни смотреть на мир. Повыше влезешь — побольше увидишь, а поленишься или испугаешься высоты... — Он безнадежно взмахнул рукой, и этот его жест показался молодому Антипову каким-то неживым, усталым. — Инженер из тебя получился хороший, а дипломат, прости за правду, ни к черту.

— А зачем мне быть дипломатом?

— Дипломатия — наука тонкая, мудрая. Она повсюду требуется. Вот ты, например, для чего собираешься защищать диплом? Чтобы твою работу положили в архив на вечное пыление и на корм мышам?.. Нет! Иначе взял бы тему какую полегче, попроще. Верно?

Анатолий Модестович кивнул согласно.

— Теперь давай раскинем мозгами, коли уж они даны нам от рождения. Ты что, нахрапом собираешься затеивать перестановку оборудования и все прочее? Этот станок в угол, этот — поближе к свету, напоказ?..

— Почему же?

— Значит, по науке, с расчетом?

— Разумеется.

— А от чего танцевать будешь? — Кузнецов прищурился. — Какие-то исходные данные понадобятся, чтобы доказать начальству, что перестройка не блеф, не маленькая заплатка на большой дыре, а полезное и необходимое дело?

— Понадобятся.

— Они у тебя есть?

— Ну...

— Гну! — Кузнецов вскочил. — Одному тебе с этой задачкой не совладать, придется обратиться к начальству...

— Вы думаете, начальство меня не поддержит? — потерянно молвил Анатолий Модестович. Эта мысль как-то не приходила ему в голову.

— Почему?.. — сказал Кузнецов. — Поддержит всячески. Ты явишься к главному инженеру, например. К кому же еще? Так, мол, и так, Сергей Яковлевич. Я собираюсь защищать диплом, и у меня есть одна мыслишка, которая, если ее воплотить, принесет заводу солидные барыши. Улавливаешь, Модестович?

— Пока нет.

— А главный моментально уловит. Смекнет, что инструментальный цех и обождать может, есть цеха поважнее, где творится такая же неразбериха. Что главному инструментальный — вспомогательный, второстепенный! Похлопает главный тебя по плечу, похвалит, поможет защитить диплом, наверное, и немедленно создаст отдел или специальное бюро, которое будет заниматься внедрением твоей идеи в жизнь по всему заводу! А тебя, как автора и специалиста с высшим образованием, назначат руководителем. Кино, а?..

— Я не собираюсь уходить из цеха.

— А кто тебя спросит?! — воскликнул Кузнецов и усмехнулся. — Приказ по заводу. Довести до сведенья начальников цехов и отделов, а также их заместителей. И вся любовь, Модестович. Не подчинишься приказу?.. Вызовут в партком. В порядке партийной дисциплины и в целях производственной необходимости... Знаешь такую формулировочку? Кстати, твой тесть первый поднимет руку, когда объявят строгача с занесением.

— Мрачноватое кино, Николай Григорьевич.

— Опять же с какой стороны посмотреть. Ты получишь диплом с отличием, повышение по службе, соответственно и оклад побольше, а я останусь без толкового заместителя. Такие пироги с горчицей.

— Значит, вы против, — сказал Анатолий Модестович разочарованно. — А я хотел просить, чтобы вы были моим консультантом.

— Кем, кем?!

— Консультировали чтобы диплом.