ВЕЧНЫЕ МЫ

Помнятся, конечно, обрывки — но запись смотреть не стану, принципиально. Только по памяти. Ведь я почему перед этим на сутки заперлась... читала, листала, в ужас приходила — записи мои со всеми... Тут так устроено в доме, пишется, как я понимаю, всё подряд, но читать ты можешь только те куски, на которых есть ты, и чуть-чуть вокруг. Накопилась огромная стопка, оказывается. С ума сойти, сколько мы болтаем... может, в этом и секрет, а не в сексе вовсе? (У кого я читала воспоминания, как в конце прошлого века улицы заполонили люди, бормочущие глупости в сотовые телефоны? Типа, пока молчали, можно было тешиться иллюзией, что они всё-таки нормальные в большинстве.) Это во-первых, а в нулевых и в главных: ох, какая же я дура, квакша и заика. Свои вяки перечитывать, да чтоб я ещё хоть раз в жизни... Но об этом потом!

Одно время делали так: после важного разговора, если придумал сказать лучше, назавтра заводишь всё то же самое заново, идёшь по записи до нужного места — и оттуда форк, новое своё (даже жест был особый для форка). Один спор (о Розанове) так и шёл по очереди, как шахматы, очень долго, читать странно: отвечают не столько на то, что слышат, сколько на всё, что было сказано на этом месте раньше, с вариациями. Но потом стали делать проще — править записи, перечитывать и править: за себя можно сразу, за другого если он разрешил. («Правь меня» — это у нас тоже секс такой, да.) А.Н, оказывается, отсюда брал для своего (перечитать!): были разговоры, споры, семейные импровизации, потом правка, вылёживание, снова правка... и потом оно вдруг где-то всплывает в опубликованном.

(Ещё польза от записей: словечки, фразочки, цитатки не цепляются надолго, не вязнут, не осточертевают, вообще не повторяются больше раза. Уже ведь записано, зачем? И если кто недослышал, не оценил, то и ничего: записано, прочтёт.)

Опять отвлекаюсь... В общем, как я и догадывалась, секрет этого места (па-бамм!) в том, что никакого секрета нет. Не было даже приблизительно какой-то одной теории, чтоб тут по ней всё строилось. Было только ощущение, совсем не оригинальное — что the future is now, что «надо что-то делать», надо заново учиться людям жить вместе, чуть не с нуля, потому что воспроизводство и хозяйство уже не работают как клей для семьи. Если наш эксперимент удачен, то это именно удача, счастливый случай по преимуществу (это А. говорит, хотя, я думаю, он прибедняется). Так выпало, такие люди нашлись, и место, и время. «Удачно влюбились. И ещё раз. И ещё. Бывает.»

(По-моему, книги А. — самый важный первый фильтр, который мы все прошли. Включая его самого: никто же не знает, какие в нём книги есть, пока их не напишет.)

Насчёт секса я тоже более или менее угадала (сюрпрайз). Ключ ко многим дверям, который А. и М. нащупали, ещё вдвоём когда жили. И пришлось же его открывать — после всех-то революций и эмансипаций: перебирать, придумывать, элементарно тренироваться... чужое отсеивать, своё искать. Многое оказалось просто неинтересно, ненужно, глупо... отпало, не затронуло, не прижилось. Но про многое и с самого начала было понятно: давить, цензура! Там же ой как не сплошь цветочки. Не всё даже проговаривать можно, что чувствуешь, нельзя «открывать все шлюзы». Даже литература тут скорее в минус, причём не только попса: в этом смысле невелика разница между самой убогой порнографией и каким-нибудь Набоковым или, прости господи, Достоевским. В чём другом, а в этом все писатели устроены одинаково. (А кто не так устроен — те или не писали, или уж этого старались не касаться. Как я их понимаю!)

Секс эволюционно связан с насилием и доминированием, то есть страданием, всё это в мозгу срослось очень крепко, переплелось местами до неразличимости. У нас эта связь ослаблена — такие вот мы тут самоподобрались, четыре мутанта и кот, — но совсем-то её порвать невозможно. Минное поле. Рудименты вылезают, надо отлавливать и активно давить. «Разгребать конюшни» это называется: конь прекрасное и благородное животное, но какает не думая. Мы должны научиться думать. (А уж я-то! Знаю, знаю, с чего мне начинать, потом напишу.) Спасает только, что мы сами друг друга отобрали, воспитали, и живём относительно замкнуто. Так что же и новичков нам судьба принимать: мы ведь убежище, без нас им таким деваться некуда, погибнут (это только отчасти невсерьёз).

(Тут естественное возражение: если мы мутанты, то что проку от наших открытий для the rest of us — для немутантов среднестатистических, которые до сих пор с куда более неаппетитными бесами сражаются? На это: что ж нам, не летать в космос, если на земле ещё не все накормлены? Ну нет, наоборот: вот накормятся, и будет им сразу чем заняться, а не бездельничать с набитым пузом. Мы Готовим Рай™, в котором не скучно.)