Читаем Вечные мы полностью

— ...чудо, да, девочки? Чудо, тайна... хотя самую-то тайну мы ещё и не успели, может быть...

Глотки. Голоса.

— ...Машенька, конечно, и... честное слово... вот чуть не умер. Так сердце забилось... Девчонки, вы... самые... тёплые в мире, самые...

— «Обождите, я затеплю»...

Взрыв смеха.

— ...Да! И совсем, совсем... Порадовали старика...

— (шум, неразборчиво) ...мальчик!

Общий смех.

— ...застенчивый как мальчик...

Хохот.

Возня.

— ...Тихо, дети! А ну-ка... Я, конечно, проспал всё самое интересное, но... кажется, одна диагональ ещё не закрыта у нас. Или я ошибаюсь? ...Элли, Маша?...

Фырк.

— Н-ну-у...

Смех.

— ...Ах, Андрей Николаевич...

Далёкий крик петуха.

2   ПРАВИЛА ЖИЗНИ

ВООБЩЕ. Мы тут не кино снимаем, мы тут живём. У каждого свои фетиши и антифетиши, поэтому вот минимальные гайдлайны для выживания в нашем муравейнике. Любое правило можно игнорировать, с причиной или без, но сначала правила надо знать.

Если не любишь кого-то телесно, вряд ли с ним уживёшься. Увы, но так. И ура, что так.

ТРОГАТЕЛЬНО: общим голосованием это наш главный эротический идеал и turn-on. Чудесным образом одно слово определяет и духовное, и физическое то, что мы хотим друг для друга быть и делать.

ТАБУ. Too many to list, да и зачем. А собственно, всё анти-трогательное: агрессия и самоутверждение; кожа (кроме мелких фенек), латекс, пластик; толстая косметика, душные духи; манерность и претензия; затянутость и звериная серьёзность, каблуки и плётки (а-а-а!), квадратные рты и презрительные глаза. Любое уродство, пошлость, degeneracy, агрессивная перезрелость. Хуже всего: вкоренелая глупость (не путать с возрастной).

Мы не рабы.

ЕБАТЬСЯ. Мы ебёмся. Мы любим ебаться. Это правильное слово. Хорошее. (Только возвратная форма!) Не уродство, не насилие. Но оно сильнодействующее. Чувствуй, когда можно. Бесстыдство сладко, но должно оставаться бесстыдством, не привычкой, не ленью. Не разбавляй сильнодействия: говори, но думай когда и для чего.

Чистому всё чисто.

НАГОТА. То же самое. Нужно равновесие, но если ошибаться, то в сторону скромности. Бесцельная бытовая обнажённость десенсивизирует. Скинуть всегда успеем (помогут). Нагота — козырь: хочешь выиграть — не выкладывай сразу.

Я — твоё зеркало.

ТРУСИКИ, самое трогательное в одежде. Any color so long as it’s white. (Можно чуть голубого. Но красное, розовое, чёрное — табу. Розовое вообще табу.) Узкие сбоку (не шире двух пальцев), бретельки или завязки. Полный треугольник сзади (не стринги). Шёлк, хлопок без синтетики. Можно в сборочку. Не надевать больше нескольких раз, безжалостно в утиль, на этом не экономим.

Свежесть! Прижаться и вдохнуть.

НОСОЧКИ. Почти обязательны. (Есть разные теории зачем, здесь не место.) Белые либо яркие, непрозрачные, можно полосы/узоры; нельзя серые, мрачные, кровяные тона. Чисто чёрные — да, если прочая одежда требует. Длина любая — до коленок, короткие пушистые, thighhighs. Оборки, бантики, кружева можно. (Пояс/подвязки табу, разумеется.)

Тоже шёлк или хлопок, тоже не занашивать. Не ходить (долго) босиком в том, в чём запрыгиваешь в постель.

ПРОЧАЯ ОДЕЖДА. Не бывает повседневной одежды. Каждая — образ, праздник, подарок, вызов. На одевание друг друга тратим не меньше, чем на себя. Шмоток в доме море, меняй каждый день, но можно и шить, и заказывать. Не спеши, присмотрись, пойми чего не хватает.

Главное: расслабься.

Но: без трудных застёжек (лучше всего завязки на бантик) и топологических ловушек. Юбки/платья — через верх. Приспичить может где угодно, это же дар богов: надеваем, чтобы снять. Всё должно быть готово.

ВОЛОСЫ. Убраны. Хоть простой хвостик, но распустёхой не ходим. Косы, узлы, диадемы, чепчики, хайратники — пробуем всё. Мыть чаще.

КОСМЕТИКА. Абсолютный минимум, что на практике обычно означает ноль (или невидимая). Можно чуть теней на веки, но чтоб не мазалось. Рот чист: помада для нелюбимых. Ногти короткие (d’oh).

Улыбайся!

БИЖУ. Можно, но чтоб в постели не цеплялось и не резало, то есть практически нельзя, только если снимание перед не напрягает (а оно напрягает). Особенно нельзя тонкие цепочки на шею. Металлы: серебро, медь, прочее хуже, золото хуже всего.

ЗАПАХИ. Слабость и свежесть. Лучше всех — чистого тела, воды и мыла. Но можно экспериментировать, при условии что запах слаб до исчезающего. (Пример: капля любых духов на коже — это убиться сразу. Максимум — побыть минуту в комнате, где на что-то было капнуто.) Не купаться в бассейнах, не гулять долго по городу летом.

Запахи еды/кухни — в постели табу. Переодеваться, волосы при готовке закрывать, чтобы не впитывалось. Чистить зубы всегда. Жареное, включая кофе, только к вечеру: утро есть свежесть.

ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ: он знает. Да и всё то же самое, в общем-то. Бриться чаще, стричься реже. Не убегать, когда моют, одевают и причёсывают. Быть.

3   СБОКУ, НО ГЛАВНОЕ (ЭЛЛИ)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специально переведённые с идиша и с английского для наст. изд. Завершает книгу работа исследователя литературной утопии Л. Геллера, подробно рассматривающая творческие биографии Гординых и связи их идей с открытиями русского авангарда (Хлебников, Платонов, Малевич и др.).

Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев

Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное
Двенадцать
Двенадцать

Все ближе 21 декабря 2012 г. — день, когда, согласно пророчеству древних майя, истечет отмеренный человечеству срок. Все чаще звучит роковой вопрос: погибнет ли наша планета или мы сможем шагнуть в новую, более милосердную и справедливую эпоху?..Детство Макса прошло в мире красок и чисел, и до шести лет он даже не умел говорить. В юности он перенес клиническую смерть, при этом ему являлись двенадцать загадочных силуэтов, в каждом из которых было начертано некое имя. Не в силах постичь смысл этих вещих имен, он тем не менее сознавал их исключительную важность.Лишь спустя восемь лет Макс, уже окончивший два университета, встретил первого из Двенадцати. Эта встреча положила начало провидческому пути, на котором он стремится познать тех, с кем его непостижимым образом связала судьба. Возможно, он получит и ответ на главный вопрос: что произойдет 21 декабря 2012 г.?Новый мировой бестселлер — завораживающий поиск разгадки одной из главных тайн человечества и путь к духовному просвещению каждого из нас.

Уильям Глэдстоун

Экспериментальная, неформатная проза