Вечные паруса

Тэдди зажмурился. Страшное видение растаяло. Синий Дым… Благодаря ему они снова живут на Земле, они идут по кипарисовой аллее, они слышат орган, они любят друг друга. Прав Солсбери: СД — это чудо, которого так давно ждут люди. И он… Разве он может отказаться, уйти в сторону, струсить? Нет, не может. Именем своей поздней любви.

— Джой, милая… Я завтра лечу.

И сразу стало легче, потому что главные слова были уже сказаны. Он почувствовал, как дрогнуло плечо женщины под его рукой.

— Я знала, что ты полетишь, Тэдди. Ты сильный. Тебе нельзя не лететь, я знаю. У вас, у мужчин — птичье сердце. Вам нужен полет, и ничто вас не остановит. Я люблю тебя. Целых два дня я была самой счастливой женщиной на свете. Это очень много. Но мне хочется еще побыть счастливой… Когда тебе вылетать на ракетодром?

— Сегодня.

Джой медленно повернулась. Глаза ее были сухи. Только стали огромными и совсем черными.

— Скоро, да?

— Скоро, Джой. Сейчас.

— Ты вернешься?

— Обязательно.

— Ты даешь слово вернуться?

— Да, я даю слово.

— Что бы ни случилось?

— Что бы ни случилось.

— Будь осторожен, родной. Не знаю, но мне кажется, что они задумали что-то нехорошее, Смиты. Это страшные люди. Подлые. Гадкие.

— Я знаю, Джой. Не беспокойся. Я вернусь и отдам СД, и мы уйдем от них. Мы найдем место, где можно быть счастливыми, правда?

— Конечно, Тэдди. Мы найдем. Свою звезду. Обязательно!

И она отстранилась от Тэдди, какая-то отчаянно повеселевшая, и закинула голову к небу, и волосы ее покорно метнулись за спину:

Когда, пилот,

не повезет

тебе в полете вдруг,

не верь тому,

что бак в дыму

и что последний круг…

— Ты знаешь нашу песню, Джой?

Джой повернулась к пилоту, руки ее обвили его шею, губы были у самых губ.

— Конечно, знаю. Ее пела мать. Эта песня была моей колыбельной. Ведь я — дочь астронавта и жена звездолетчика. Как же я могу не знать этой песни:

Пока есть ход,

держись, пилот,

а если ад вокруг

ищи в аду

свою звезду,

еще не поздно, друг!

И повторила шепотом, закрыв глаза:

— Еще не поздно, друг…

— Пилота на взлетную площадку! Пилота просят на взлетную площадку, издалека, из другого мира, прокричал динамик.

— Ну, иди, Тэдди. Иди. И помни — я хочу еще долго-долго быть счастливой. Нигде и никогда не забывай это, ладно?

Она взъерошила его волосы, быстро поцеловала в щеку и слегка толкнула в плечо.

— Иди. И обязательно возвращайся. Ты не имеешь права не вернуться. Потому что теперь есть я.

— Я вернусь Джой. Обязательно вернусь.

— А я буду тебя ждать. Я еще не умею. Но хорошая жена должна научиться ждать своего мужа. Особенно, если муж — звездолетчик. Ведь правда, Тэдди, из меня получится хорошая жена?

Они улыбались друг другу в лунном свете и говорили, говорили, почти не вникая в смысл слов.

— А это ты должен мне вернуть, Тэдди. И он должен везде быть с тобой.

Джой положила в ладонь пилота забавного, лопоухого и толстопузого человечка, который угрожающе пялил глаза и скалил зубы. Фигурке было, видимо, уже много-много лет, потому что дерево стало почти черным от времени и было отполировано до глянца тысячами ладоней.

— Это Шивонари, Великая Нога, покровитель семинолов. Амулет брали с собой охотники, отправляясь в путь, и Шивонари охранял их от беды.

— Его дала тебе мать?

— Нет. Его привез мне дядя Клаус. Он сказал мне, что отец должен был взять Шивонари на Марс, в этот самый полет, но что-то случилось, я не поняла, дядя Клаус сказал "было слишком поздно", и Шивонари остался на Земле, а отца не стало… Так пусть он будет с тобой, и ты должен сам вернуть его мне, помни…

Снова прокричали динамики.

— Они не называют твоего имени, слышишь? Но все равно, все будет хорошо, да?

— Все будет хорошо, Джой.

— Иди. Я не буду тебя провожать. Иди.

Он был уже почти у главного корпуса, когда Джой догнала его.

— Тэдди, я совсем забыла… Дядя Чарльз просил взять у тебя спектрографию яйца гловэллы. Ты говорил, что успел тогда сделать спектрографию…

— Гловэллы? Ничего не понимаю…

— Ну, тот самый "танец тройной спирали", помнишь? Над Красным Пятном, помнишь?

— Ах, вот что… Кажется, доктор начинает разбрасываться: то СД, то гловэллы. Посмотри в моем столе, Джой. Наверное, это там.

— И еще… Поцелуй меня, Тэдди.

Полковник Арнольд Тесман пытался говорить сурово:

— Когда вы повзрослеете, Дик? Опять вы устроили самодеятельность, опять превысили полномочия, да вдобавок насмерть перепугали дорожного полицейского.

Парень в синем реглане переступил с ноги на ногу.

— Тут я не виноват, шеф. Я только показал ему удостоверение МСК, а он вдруг выпалил в меня газовой ампулой…

— Этот симпатичный дед уже побывал в переделке с "Коршунами", переодетыми в форму патруля МСК. Ваше счастье, что он выстрелил снотворным, а не чем-либо покрепче. Ну, а все театрализованное представление, погоня, стрельба — как это понимать?

— Но вы же сами говорили…

— Я дал вам задание проследить связи "Коршунов Космоса" с Землей. Но мы не полиция, лейтенант. Мы — особая служба МСК, прошу не забывать. А то, что вы натворили, грубо даже для полицейского агента. Тоньше надо работать, тоньше и точнее. И ни в коем случае не привлекать внимания.