Вечные предметы

Белые острова
рассыпанные в море
обещают эдемы
добро в чистом виде

мы тоже безоглядно

пробивались сквозь волны
к своему эльдорадо
и наконец достигли

стоим потрясенные

видом пустыни

Новое время

Все великие эпохи отдалились
в мягкой обуви
на цыпочках
чтобы не беспокоить

слабое общество

где властвуют минималисты
часто болеет
не ест предписанного супа
требует только десерт

сладки испытанные приемы

проверенные другими идеи

общество толстеет

и навсегда утрачивает мышцы
накаченные в умственных трудах
и войнах

В долине

Я не буду рассказывать страшных историй
морщить лоб
ссылаться на слова очевидцев

я сойду с высокого холма в долину

где мирно живут тени
заложники одной идеи

они слышат плеск сибирских рек

вдыхают ветер с елей
тучи носят
как нимбы на сгорбленных спинах

а когда темнеет

каждый тщательно позолачивает
светом луны
свое забытое имя

Путешествия эмигранта

Старый эмигрант Головнянский
перестал заниматься делом
и пристрастился ходить
по кругу своих воспоминаний
ранним утром он просыпался
и плыл в Житомир
где чернозем черный и жирный
а в имении все живы и здоровы

встречать его к пролетке

выбегал на ходу стаскивая шапку
ленивый Фома
за свою лень поплатившийся жизнью

дальше шло как обычно

хозяйство обед
за обедом подавали другие слуги

рюмка шартреза

книги Канта в тиши кабинета

если бы это был хотя бы Гегель

можно было избежать
такого поворота событий
но слишком хороша была цепь антиномий
и не хотелось разрушать
ее стройную архитектуру
кончилось тем что мы уже знаем
но Головнянский непоследователен в мыслях

он не хочет думать о том

долго ли имение горело
и пытался ли бежать Фома

он садится в низкое кресло

кладет на столик ноги по-американски
и попыхивая трубкой отмечает
что хорошо бы распродать пчел
потому что в этом году меда
будет и так слишком много

Головнянский чувствует першенье в горле

и внимательно следит за жужжаньем
привычно погружаясь в пепел

Вечерняя прогулка

Свет блуждал в безлюдном и безбрежном
только это не была ни тундра ни пустыня
в матовых озерах шевелились
стаи пилигримов облаков
роща отражала звук полета птиц
тени рисовали свои знаки
в сумерках в траве зазмеилась тропа
вытоптанная теми кто отрекся
и не спрашивая повела туда
где ветры выдувают содержимое
из оболочки сердца
где тела исколоты
времени ржавыми штыками
а души мечутся в поисках покоя
по застроенной прямоугольниками почве

В краю дальнем

В краю дальнем
в можжевеловых чащобах
бетонированных сотах
все гордое поникло
без надежды
без пищи
в шеломе понуканий
идет бредет некто
несет ярмо без слова

Сказание о гражданке Смирновой