Вечные предметы

Лучшее время
на тропках Бельмонта
сумерки скрипящие по снегу
печальные как умершая хвоя

в сумерки каждый падеж

четко твердит окончания
а глаголы обретают ясность
и свою действительную силу

чадит внизу смерть жизнь

и усталость завязывает петли
а Бельмонт бесстрастен и тяжел

в сумерках он вырастает выше

чем вершины собственных сосен

под корнями в песке лежит мудрость

и кормит его в голодные годы

Площадь

Камень солнце колонны
но это не Форум Романум

солнце светит вполсилы

средний житель занят
устройством доходов
кровь разбавлена в меру

Кафедральная площадь пуста

у нее нет героев

ее дружба с историей

неудачно завязанная
много раз обрывалась

история всегда ходила

особыми путями

чувствуя себя обманутой

площадь собирает
голоса и звуки
падающих листьев
и мчащихся автомобилей

поглощенная любовью

к чистому искусству
складывает из них
сложную мозаику

и разочарованная

тут же рассыпает

После работы

Мы вымыли руки и сели
вокруг белой скатерти

было в этом что-то

грустное забытое

как будто старый знакомый

шел навстречу
но не узнал тебя

Музы

Музы выбирают из толпы
по странной прихоти

они не замечают тугоухих

крепких телом
занятых полезными трудами

а прилетают к окнам тех

кто не имеет даже веры

садятся на подоконники

склевывают сомнения и усталость

после их отлета

в воздухе тает печаль
и время долго наполнено смыслом

«Следопыт и бродяга…»

Следопыт и бродяга
блуждают по библиотекам
ища совпадения схем

тождества гулкого пульса

с мертвой строкой

безнадзорный мудрец

Гамлет в дешевой одежде
страдает от вечных вопросов

сквозь шелест истлевших страниц

и синие волны курилки
он различает смутные
материки ответов

сухие и исчерпывающие

словно пустыня
где всё еще можно спастись

Снег в апреле

Настоящая сложность
начинается там
где смыкаются кронами
томные каштаны
и дубовая роща Святорога

это подспудный вулкан

аномальная зона

кто не запутался

в ее бликах и тенях
кто не забыл свое настоящее имя
ступив на ее тропинки

там черные грачи

в апрельском снегу
как мысли хасидов
держась строгих правил
ходят по кругу

там люди дерзко строят

башни на песке
пока в свежих сугробах
спит время

Большая улица

Большая улица
молчит в тени церквей
в огниве лет
прячась в туман и неизвестность

там мои сестры бросают

острые взгляды
из-под шляп на витрины
они молчат
об идеале жизни

избранницы потерянного века

брезгливо

они бредут по белой улице
на стройных каблуках

и судят падший мир

по большому счету

Вечерний дождь на Пушкиновке