Вечные следы

Никитин продолжил свое путешествие и прибыл в столицу мусульманского государства Декан — город Бидар. Здесь торговали рабами, конями, золотистыми тканями. «На Русскую землю товара нет», — заключил путешественник. Он был огорчен тем, что Индия не так богата, как думали о ней в Европе. Осматривая Бидар, он наблюдал боевых слонов деканского султана, его конницу и пехоту, трубачей и плясунов, коней в золотых сбруях и ручных обезьян. Ему бросились в глаза роскошь жизни деканских «бояр» и нищета сельских тружеников. Знакомясь с индийцами, путешественник открывал им, что он не мусульманин, а русский. Индийцы сами вызвались проводить Никитина к их святыне — храмам Шрипарваты. Русского странника поразили огромные изображения бога Шивы и священного быка Найди. Встречи с богомольцами у кумирен Шрипарваты дали Никитину возможность подробно описать жизнь и обряды поклонников бога Шивы.

Он вернулся в Бидар. Тоскуя по родине, тверитянин отыскивал среди светил индийского неба созвездия родной стороны. В его дневнике в то время появился путеводитель с указанием расстояний до Каликута, Цейлона, Бирмы, Китая. Никитин знал, какие товары вывозятся через индийские порты Камбай, Дабул, Каликут. Самоцветы, ткани, соль, пряности были перечислены в списке путешественника. Он сообщал о хрустале и рубинах Цейлона, яхонтах Бирмы.

«Пути не знаю. И куда я пойду из Индостана; из Ормуза пойти, а из Ормуза на Хорасан — пути нет, и на Чагатай пути ист, и на Бахрейн пути нет, и на Йезд пути нет», — горевал Никитин.

Кругом шли войны между азиатскими властителями. Тверитянин описывал в дневнике их жестокие походы, указывал численность войск мусульманских и индийских князей и количество боевых слонов, попиравших окровавленную землю.

…Весной 1472 года Афанасий Никитин твердо «надумал пойти на Русь». Он вышел из ворот Бидара и вскоре очутился в стране алмазов. Пять месяцев провел он в городе Кулуре, где находились знаменитые алмазные копи и где сотни мастеров украшали драгоценными камнями ножны и рукоятки кривых мечей. Побывал он и в Голконде, которая уже тогда славилась на весь мир своими сокровищами, в былой столице Декана — Гульбарге с ее огромными мавзолеями и наконец вышел на берег моря в Дабуле, где белели паруса кораблей индийского и африканского поморья.

Корабельщик, отправлявшийся в Ормуз, взял с Никитина два золотых и дал ему место на конской таве. Бури и течения снесли корабль далеко к югу, и только через месяц наш тверитянин увидел сушу. Это была Абиссиния. Индийская утлая тава подошла к ее гористому берегу. Около недели пробыл Афанасий Никитин в эфиопской земле и, знакомясь с черными людьми, делился с ними своими скудными припасами. 20 дней он провел на острове Ормузе, а затем пошел на Шираз, Испагань, Султанию и Тавриз.

В Тавризе Никитин решил посетить ставку Узун-Хасана. Это был государь Белобаранной Туркменской державы. Он властвовал тогда почти над всем Ираном, Месопотамией, Арменией и частью Азербайджана. В его руках были подступы к Персидскому заливу и участки великих путей в Индию.

О чем беседовал Узун-Хасан с тверским гостем, навсегда осталось тайной. При дворе туркменского властителя путешественник пробыл десять дней. На Русь он шел новым путем, через Черное море. Когда-то богатый город Трапезунд, подпавший под власть турок, выглядел запущенным и опустевшим.

Много надругательств перенес Никитин от турок. Они перевернули все его скудные пожитки и унесли их «на гору», в крепость, где находились наместник и комендант Трапезунда. Роясь в имуществе путешественника, турки искали грамоты, очевидно, принимая Афанасия Никитина за московского посла ко двору Узун-Хасана. Кстати сказать, неизвестно, когда и где исчезли путевые грамоты, которые наш странник получил на Руси, отправляясь в Ширван.

Через третье по счету море поплыл Афанасий Никитин к городу Кафе (Феодосия), в то время еще колонии генуэзских купцов, позднее изгнанных оттуда турками. Ветры носили корабль по морю, отбрасывали его назад, к Трапезунду, прибивали к берегам Балаклавы и Гурзуфа. Наконец в ноябре 1472 года Никитин высадился в Кафе. Но на этом не закончились его скитания. Русь для него начиналась лишь за Смоленском, и тверитянину надо было пройти через литовские земли, где правил тогда великий князь Литовский, извечный враг Руси. Литва была охвачена военными приготовлениями к походу на Русь, и потому ничего, кроме ненависти, не мог встретить в Литве русский человек, совершивший удивительное путешествие за три моря.

Киев Афанасий Никитин, кажется, миновал благополучно, но по пути к Смоленску его следы затерялись навсегда. Где и при каких обстоятельствах он погиб? Ответить на этот вопрос невозможно.