Вечные сны о любви

– Я никогда не видела «Уайт Пайнс», но моя соседка, Пенни Хартман, рассказывала мне о нем. — Она понизила голос, чтобы дочери не могли подслушать. — Она сказала, что там водятся привидения.

Улыбка Энни стала еще шире.

– Ну— ну. Скажи Пенни, что это плохое время года для призраков и домовых, Шелли.

– Я только передаю то, что слышала. Пенни сказала, что у нее мурашки бегают, когда она просто проплывает мимо «Уайт Пайнс» на корабле каждое лето.

– Шелли, за те деньги, которые я заработаю на этой продаже, я готова примириться с любыми мурашками. — Энни отодвинула стул и встала. Поеду я лучше смотреть дом Драммондов. Мне нужно будет отправиться в «Уайт Пайнс» до того, как стемнеет.

Она сделала паузу.

– Я заеду попозже, чтобы забрать ключи, которые доставят сюда. Ты поработаешь за меня, пока меня не будет?

Шелли кивнула.

– Девчонки только рады задержаться здесь подольше. С тех пор, как ты подарила им фломастеры, карандаши и краски, я никогда не слышала от них жалоб на проведенное здесь время. — Она подняла глаза. — Ты в понедельник вернешься?

– : Если не смогу вернуться, я позвоню. — Энни щелкнула мышкой компьютера и создала новый файл под именем «Уайт Пайнс». Потом взяла свой дипломат.

Ей не терпелось приступить к работе.

– Шелли. — Энни, держа возле уха сотовый телефон, слушала шум дождя, колотившего по ветровому стеклу. — Я заезжала в дом Драммондов. Когда доберусь до «Уайт Пайнс», составлю калькуляцию и отправлю тебе по электронной почте. — Она замолчала. — Конечно. Я подожду. — Она помолчала, потом улыбнулась. — Хорошо. Передай мистеру Кэнфилду, что я встречусь с ним сразу же в понедельник утром. — Она вытащила свой пейджер и отметила номер еще одного звонившего. — Ладно, Шелли. Мне нужно ехать. У меня еще один звонок.

Набирая номер, Энни опустила стекло, и внезапный порыв ветра разметал ее темные, волосы. Она была возбуждена предстоящим уик-эндом. Не так много человек имели возможность спать в особняке и ходить по территории одного из лучших имений страны!

Через несколько минут, когда она закончила еще один деловой разговор по телефону, Энни задержала дыхание, впервые увидев «Уайт Пайнс». Она уже ознакомилась с фотографиями и бумагами, которые посыльный из юридической фирмы миссис Каррингтон доставил вместе с ключами. Мысленно она уже начала составлять план прилегающих построек, которые можно будет включить в рекламный буклет. Пляжный домик, беседка, полностью оснащенная конюшня. Все расположено на пятнадцати акрах первоклассной земли. Это крайне важно для продажи. Но фотографии были сделаны, вероятно, лет десять назад, когда имение было излюбленным местом отдыха высшего общества.

Сейчас же оно напоминало, скорее, уставшую пожилую светскую даму, цепляющуюся за остатки былой славы.

Сам дом стоял на совершенно потрясающей полосе земли. Острые утесы. Массивные валуны. И эта очаровательная водная гладь, насколько мог видеть глаз.

Энни остановила машину и просто смотрела, наслаждаясь красотой пейзажа. Земля, небо, вода, казалось, смешивались, образуя удивительную акварель зеленого и голубого оттенков. Дом был грамотно спроектирован, вписываясь в окрестности, — он словно всегда стоял здесь, как неприступная крепость, обращенная к морю и ветрам. Трехэтажный, построенный из камня и дерева, он выглядел одновременно и грубовато— массивным, и величественным. Вид смягчали высокие закругленные окна. Но все равно в нем угадывалась какая-то мрачная задумчивость, словно он хранил в себе множество тайн.

Энни завела машину и поехала по извилистой дороге к дому. При более пристальном внимании она обнаружила, что окаймляющие дорогу деревья неухожены, сады заросли сорняком. Фонтаны и скульптуры стали жертвами ветра и непогоды. Некоторые из них лежали на земле, опутанные лозами дикого винограда. Но все же, несмотря на весь этот упадок, здесь можно было навести порядок.

Почему этим местом годами не пользовались? Почему семья Каррингтонов бросила такое великолепие? Ей вспомнилось зловещее предостережение Шелли.

Энни вздрогнула и отмахнулась от мимолетного приступа страха. Это просто дождь так угнетающе действует на нервы. Времени на глупые мысли не было. У нее всегда было бурное воображение, которое временами казалось даже каким-то проклятием, потому что не соответствовало ее, по сути, здравомыслящей натуре.

Примерно через милю она остановилась у ступеней крыльца, которые были завалены листьями и мусором. Между трещинами в цементе начал расти мох.