Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Наиболее крутой вираж проделал «Континент» (под нажимом каких сил?). В номере 60-м помещено мерзкое письмо Г. Владимова176. Приведем, к вечному его позору, отрывок из эпистолярных упражнений автора «Верного Руслана». Вот что он говорит про рассказы Солоухина!

«Нам то и дело дают почувствовать, в каких сферах обретается и вращается это литературное светило: с крупными деятелями печати, “кадрами ЦК ВЛКСМ” он пьет вино и ест воблу в Домжуре, инструктора ЦК КПСС посвящают его в свои мужские похождения, случалось ему побеспокоить звонками заместителя предсовмина РСФСР Качемасова и министра Фурцеву, а из квартиры И. Стаднюка поздравить с Крещением пенсионера Молотова; в длительных зарубежных турне общался он с советскими послами и лидерами соцстрах, по градам и весям США его сопровождает переводчик госдепартамента, с иноземными достопримечательностями знакомит ответственный сотрудник советского посольства».

Как объяснить эти злобные, истерические выклики? Одно только истолкование автоматически приходит в голову: черная зависть к несравненно более талантливому, а потому и более преуспевающему собрату по перу. Стыдиться Владимиру Алексеевичу своих достижений никак не приходится: все мы знаем, что он с самого начала своей литературной карьеры протаскивал в печать столько правды, сколько было возможно; а что советская цензура всячески силилась у него главное из текста вырвать и основные его мысли исказить, – не его совсем вина.

Изображать его как апологета большевицкой системы есть заведомая ложь (и, без сомнения, Владимов это отлично сознает); как факт его, Солоухина, отрицание советского строя – куда более радикальное и последовательное, чем у самого Владимова.

Зачем бы Солоухину нужно было замалчивать свои встречи с другими подсоветскими писателями, того или иного направления, неизбежно в профессиональном плане? Или деловые контакты с министрами, по литературным делам? А при поездках за границу, ясно, он волей-неволей общался с советскими дипломатами. Вот если бы он про эти вещи не упоминал, – можно бы было его упрекать в неискренности! Он же, в своих биографического характера очерках описывает все, как было, – и это именно есть честная и правильная линия поведения.

Углубила свою позицию и «Русская Мысль», ядовитые инсинуации которой нас не удивляют. Чего и следовало ждать от сего насквозь антинационального, антирусского органа? В напечатанной в нем статье М. Блинковой, эта последняя настойчиво науськивает кремлевское правительство на писателя, повторяя раз за разом, что он-де чужд принципам марксизма-ленинизма и заслуживает за то примерного наказания.

На ее риторический вопрос, почему же его не сажают, не высылают или не расстреливают, мы без особенного труда найдем ответ:

Солоухин стал одним из самых популярных в СССР авторов, одним из самых любимых в народной массе. Репрессии против него произведут, неотвратимо, громкий скандал; каковой совершенно не в интересах властей, особенно в настоящее время.

Чем и объясняется относительная мягкость принимаемых против него мер, как запреты выступать по радио иль выезжать за границу, которые не раз уже пускались в ход, или как разносы (достаточно свирепые!) в официальной печати. Вероятно (и даже несомненно!) номенклатура локти себе кусает: вот, мол, отогрели змею на груди своей! Да поздно…

Сперва-то, не столь уж и сложно понять, почему бдительное око партии проморгало: крестьянский сын, комсомолец, сочинитель вроде бы и аполитичных стихов, потом разъездной репортер «Огонька»… Правда, опасный огонек всегда тлел, в его творчестве, огонек патриотизма, христианской веры и стремления к правде, – но до поры до времени (отчасти и благодаря все той же цензуре, вымарывавшей у него все несозвучное принятому свыше курсу) скрыто. Могло представляться, пожалуй, и выгодным позволять ему печататься, в знак выражения некоторого либерализма. Теперь же, – и известность стала непомерно велика, да и времена переменились. При гласности расправа над пользующимся любовью публики писателя выглядела бы страх как нехорошо!

Специально отвратительна, в «Панораме», статья неумной О. Максимовой, уже и прежде атаковавшей Солоухина в «Новом Русском Слове».

На этой статье, носящей название «Особый ответ», стоит остановиться, как на образец бессовестной дезинформации. Она сплошь построена на фальшивых попытках загримировать критикуемого писателя под крайнего русского шовиниста, каковым он бесспорно на деле не является, – если таковые вообще в природе есть!