Вечные влюбленные

Тесc едва не задохнулась от горького смеха. Господи, если бы только Этти знала правду! «Впрочем, что изменится, — мрачно подумала она, — даже если я скажу им, что на самом деле он меня соблазнил: они станут еще громогласнее требовать, чтобы он женился на мне». Однако ее мучило то, что они считали Николаcа благородным человеком, и эту боль не смягчало сознание того, что ей некого было винить, кроме себя, за то превратное мнение, которое сложилось у родственников. Не надо было выгораживать его! Чувствуя себя подавленной, Тесc метнула на графа полный ненависти взгляд и распалилась еще больше, заметив промелькнувшее в его глазах веселье.

— Поверьте, — с нажимом сказала она, — я точно знаю, что это за человек.

— Ну вот и хорошо, — просияв, воскликнул Рокуэлл. — Ты понимаешь, как тебе повезло? Только подумай — ты скоро станешь графиней Шербурн.

Однако Тесc не чувствовала себя особенно счастливой, хотя понимала, что ей ничего не остается, как сделать хорошую мину при плохой игре. К счастью или нет, но, похоже, ей уготовано судьбой выйти замуж за Николаcа Талмиджа, человека, который женится на ней из-за злого поворота судьбы…

Измученная, уставшая, она позволила родственникам тепло поздравить себя.

И если кто-то и заметил, что Тесc была необыкновенно молчаливой, пока обсуждались планы ее поспешного брака с Николасом, никто никак не прокомментировал это. «Наверное, все радуются, что я сдалась без всякой борьбы», — уныло подумала девушка, снова забираясь в кресло и удрученно глядя на огонь.

В конце концов, когда все, ко всеобщему удовольствию, было решено, три дамы поднялись наверх, а Рокуэллы остались в главной гостиной, собираясь подремать остаток ночи в креслах возле камина.

Ник отправился в усадьбу Шербурнов, а оттуда — в Лондон.

Тесc думала, что, когда она останется наедине с тетками, они закидают ее многочисленными вопросами. Однако этого не произошло. Все были настолько измотаны событиями прошедшей ночи, что вскоре отправились спать. Они немного поспорили, кто где ляжет, и наконец решили, что Этти и Мег займут удобную широкую кровать Тесc, а она сама устроится на маленькой узкой кровати, которую установили заранее в ожидании приезда двух дам.

Нику в ту ночь так и не удалось уснуть. Он поручил Рокуэллам следить за порядком в коттедже и осторожно рассказал им о нападении на Тесc и своих подозрениях насчет контрабандистов. После чего уехал, предупредив их, чтобы они были начеку. В усадьбе Шербурнов он разбудил Лавджоя и отдал ему распоряжения. Быстро приняв ванну, переодевшись и перекусив, он помчался по дороге, ведущей в Лондон.

В Лондоне Ник был страшно занят, однако выкроил время для короткой встречи с Роксбери. Тот с непроницаемым лицом молча выслушал сбивчивый рассказ Ника и, сверкая серыми глазами, заявил:

— Что, можно готовить поздравления? Говорят, вы собираетесь жениться?

Ник печально усмехнулся:

— Похоже, да, сэр, и несмотря на то что обстоятельства достаточно скандальны, не могу сказать, что сожалею об этом.

Роксбери кивнул и спокойно заметил: , — Вас следует представить к награде за то, что вы за столь короткое время разузнали о контрабандистах. Я думал, пройдет несколько недель, прежде чем вы сможете выйти на них. Ваша информация о «джентльмене» и о нападении на вашу даму в высшей степени интересна. Я склоняюсь к тому, что это вполне может быть наш «мистер Браун». — Глаза его снова сверкнули. — Ввиду вашей отличной работы, я думаю, вы на некоторое время, по крайней мере на несколько дней, можете забыть о «нелегалах» и сосредоточить внимание на вашей невесте.

Ник с улыбкой кивнул.

— Это я и собираюсь сделать!

* * *

В воскресенье вечером, когда Ник встречался с Роксбери и улыбался, Эйвери, возвратившийся в усадьбу Мандевиллов, — конечно же, нет. Приехав домой и швырнув поводья угрюмому Лоуэллу, выбежавшему навстречу хозяину, он бросил:

— Она вернулась? Хоть что-нибудь о ней слышно? Какие-нибудь следы?

Лоуэлл покачал головой, малодушно решив, что пусть лучше Коулмен сообщит хозяину о тетках, которые тоже исчезли. Видя расстроенно-злобное выражение лица Эйвери, Лоуэлл поспешно повел лошадей в конюшню и провел там несколько минут, распрягая и вытирая потных животных. Такую работу он обычно поручал людям, занимавшим куда более низкий пост.

Войдя в молчаливый дом, Эйвери направился в кабинет, сбросил плащ и швырнул кожаные перчатки на стол вишневого дерева.

Нетерпеливо позвонив Коулмену, он заходил по комнате, думая только о том, что сделает с Тесc, когда та попадется ему в руки. Он ни на миг не сомневался, что непременно найдет ее.

Через несколько минут в комнату бочком вошел Коулмен.

— Вы звонили, сэр? — нервно спросил он.

Эйвери, невидящим взором глядевший в окно и проклинавший судьбу вообще и Тесc Мандевилл в частности, резко обернулся и свирепо поглядел на слугу.

— Конечно, звонил, болван! А теперь поднимись к этой парочке сук-попустительниц и приведи их сюда. — Взгляд его стал жестче. — Я желаю поговорить с ними — и на сей раз церемониться не буду.

Коулмен побледнел.

— А разве Л-Лоуэлл не сказал вам?