Вечные всадники

– Эффенди[24] собрал в мечеть аульчан. Одни женщины да старики… Зачем? А вот зачем. При мечети со следующей пятницы откроют мусульманскую школу – мектеб. Эффенди будет обучать вас, детей, корану. Годовая плата за каждого ученика— теленок! Корову отобрали фрицы, а если отдать этому жадюге эффенди и теленка, то как жить? Годами учили вас в советской школе уму-разуму и ни копейки не брали за это! Как жить, сынок, скажи? – посмотрела она на сына полными слез глазами.

– Верить, мама! Верить, что все это ненадолго!

– Сил уже нет ждать… А, плохое наваливается одно за другим!

– Что-то еще ты таишь? Говори.

– Стыдно с тобой и говорить об этом, но ты у меня старший, с кем же иначе, как не с тобой, советоваться? Понимаешь, я обязана… вступить в брак!

– Что-о-о? – подскочил Шайтан. – Изменить моему отцу, который сейчас бьется на фронте за тебя, за твоих детей? Да я… да я сейчас…

– Дурачок! – расхохоталась мать. – В краску меня вогнал… С твоим отцом я должна вступить в брак, понял?

– Но ты ведь… уже женатая!

– Эффенди объявил, что браки, заключенные при Советской власти, не годятся, аллах их не принимает. Дети от этих браков считаются незаконнорожденными. А потому, сказал он, все женщины должны по-мусульмански заключить некях. Неважно, говорит, что мужей здесь нет, можно сделать некях заочно. Но каждая женщина должна за это принести стоимость одного золотого рубля.

– А что это такое – золотой рубль?

– Я и сама не знаю, мальчик мой.

– Ты больше не пойдешь в мечеть! – заявил Шайтан тоном, не допускающим возражений. – Один раз ты с моим отцом женилась – и хватит вам, мама!

Он сам струхнул перед матерью из-за своего приказного тона, но она почему-то снова расхохоталась и согласилась:

– Ладно, если встретится эффенди, я так ему и скажу: «Сын запретил!»

До вечера Шайтан, нервничая, слонялся по двору, его огненно-рыжая голова была занята мыслью о предстоящем ночном деле. Чтобы отвлечься, он взял топор и начал рубить дрова, вдыхая их привычный смолистый запах.

Наконец наступила ночь. Аул погрузился во тьму. Конечно, мало кто спал в домах, одолеваемый горькими думами. Но света почти нигде в окошках не было: видно, одни экономили керосин, другие не имели его совсем.

Шайтан летом всегда спал на веранде, а с приходом зеленых мать запретила ему это, водворила его постель в дом, но сегодня он упрямо остался спать на старом месте, сославшись на духоту в доме.

Он поднялся в полночь, тихо выскользнул со двора и пошел по задворкам ко двору Лепшоковых. Прижимаясь к плетням, он дошел до Солтанова огорода и прополз через лаз ограды, который заметил еще днем.

До боли царапая себе живот о кукурузные бодылья, он ужом пополз по огороду к заветному месту.

Вот и три кукурузных корешка, которые «обронила» Марзий.

А лопата? «Вот какой я олух!» – выругал себя Шайтан. Надо же было сначала подползти к яблоне, под которой Марзий оставила старую лопату без черенка.

Шайтан, обдирая себе живот, пополз к яблоне.

Где-то залаяли собаки. Взметнулся во дворе, гавкнул разок и Казан. Шайтан поспешил вынуть из кармана хлеб на случай, если Казан выскочит на огород.

Где-то застрекотал мотоцикл. Вскоре замолк. «Остановился у комендатуры», – решил Шайтан.

Снова начал он осторожно пробираться к тайнику, упираясь в кочки острыми носками чарыков и подталкивая тело вперед.

Вдруг ему показалось, что от плетня на него двинулось какое-то коротконогое чудовище. Он чуть не вскрикнул, волосы у него стали дыбом. Он стиснул в руке штык лопаты, и холод железа отрезвил его. Это же просто зашевелился у плетня пышный куст крапивы от того, что подул ветерок! Шайтан вспомнил отцовскую сказку о богатыре-нарте Сосруко, который никого и ничего не боялся.

Копал Шайтан лежа, стараясь, чтобы лопата не звякнула о камешек. Земля была мягкая, подавалась легко. Но Шайтан был весь мокрый из-за того, что волновался: а вдруг Марзий перепутала, неправильно указала место тайника?

Лопата вдруг во что-то уперлась. Шайтан сунул голову в ямку, начал разгребать землю руками. Он ощутил пальцами кожу. Кожаный мешок! А в нем что-то длинное, твердое!

Он вытащил упакованную саблю из ямы, крепко прижал ее к груди… Он не чувствовал того, что руки судорожно сжаты.

Заровнять яму было минутным делом. Утром Марзий притопчет, замаскирует это место. А сейчас бежать! Быстрее проползти к лазу и незаметно добраться домой… Там приготовлен такой тайник, что саблю маршала все фрицы и полицаи, хозяйничающие в Аламате, не найдут!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Куда же исчез Солтан после того, как вырвался из лап Сушеного бока? Он пустил Тугана по Главной улице во всю мочь, вылетел за аул и помчался по Гумскому ущелью, выбирая самые глухие тропинки. Ему показалось сквозь грохот копыт Тугана, что позади хлестнула очередь немецкого автомата. Но в таком ущелье только коню и дорога, мотоциклы тут не пройдут. А есть ли в Аламате да и во всей округе конь, который мог бы догнать Тугана?