Вечные

— Уничтожена? — удивился Йейн.

— Долгая история, — сказала Хейвен.

— Ладно. Могу я прогуляться с тобой по магазинам после завтрака?

— У меня свои деньги есть, спасибо.

— Хейвен. — Йейн поймал ее взгляд и не дал ей отвернуться. — Ты знаешь: мое богатство — это просто причуда судьбы. Повезло — и больше сказать нечего. В прошлый раз ты была богачкой. На этот раз я упакован. В следующий раз, возможно, мы оба будем бедны. Так что давай не будем делать из этого проблему. Теперь эти деньги наши.И некоторые из них мы потратим на хорошие дела. Некоторые просто швырнем на ветер. А теперь вставай и приводи себя в порядок.

— Куда ты меня поведешь? — спросила Хейвен.

— Это секрет, — ответил Йейн, обернулся на пороге и улыбнулся.

Хейвен долго нежилась под душем, а потом спустилась по лестнице — босиком, во вчерашнем черном шелковом платье. Йейн хозяйничал в крошечной кухоньке, выгороженной на нижнем этаже: жарил хлеб в тостере, расставлял тарелки на столе, вытаскивал столовое серебро из выдвижных ящиков. Он не слышал шагов Хейвен. Она остановилась у входной двери и стала наблюдать за Йейном. Она была зачарована движениями его длинных загорелых рук. Так трудно было поверить, что Йейн Морроу принадлежит только ей. В нем было так много знакомого — кривоватая улыбка, изящество походки, его любящий взгляд. Но все остальное стало другим. И все же ни к кому и никогда Хейвен так не тянуло. Ей пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не броситься через всю комнату к Йейну, не обнять его.

Что-то зашуршало у парадной двери. Клацнула крышка почтового ящика, и к ногам Хейвен упало несколько писем. Она наклонилась, подняла их, и ее внимание к себе привлек белый конверт. На нем вместо обратного адреса красовалась серебристая змея, кусающая собственный хвост.

— Ты вовремя, — сказал Йейн, обернувшись. — Как раз к почте.

Хейвен положила небольшую стопку писем на край стола рядом с Йейном. Показав на лежащий сверху белый конверт, она спросила:

— Это из общества «Уроборос»?

Йейн поцеловал ее в лоб и посмотрел на конверт.

— Похоже на то.

— Ты снова — член этого общества?

— Я вступил в него несколько лет назад. Подумал, что, может быть, встречу тебя там.

— Забавно, — покачала головой Хейвен. — А я сегодня туда собиралась.

Йейн на миг замер.

— Ты с ними списывалась?

— Пока нет.

— Тогда не трать время напрасно.

Хейвен показалось, что это прозвучало с оттенком приказа.

— Почему? — спросила Хейвен. — Может быть, они помогут мне освежить воспоминания.

— ОУ теперь не такое, как прежде, — сказал ей Йейн. — Те, кто им управляет, не похожи на Стрикленда. Он хотел помогать людям. А теперь все крутится вокруг взлета в обществе. И если ты не родился с каким-нибудь особым талантом, тебя считают трутнем. Так и называют.

— Правда?

— Правда.

В дверь постучали. Хейвен инстинктивно шагнула к двери, но Йейн схватил ее за руку.

— Нет, — решительно проговорил он и отпустил руку Хейвен, заметив, как та поморщилась от боли. — Извини. Позволь, я открою.

Он приоткрыл дверь, выглянул, торопливо обменялся несколькими словами с мужчиной, стоявшим на мостовой, и взял у него чемодан.

— Твой багаж прибыл, — сообщил Йейн.

Хейвен даже не стала смотреть на свой чемодан.

— Мне не разрешено открывать дверь? — сердито спросила она, когда они остались наедине.

— Просто мы должны быть осторожны, — пояснил Йейн. — А теперь давай позавтракаем, и нам пора. У нас очень много дел.

Позавтракав, Хейвен надела легкое летнее платье и следом за Йейном поднялась по лестнице на крышу маленького дома.

— Так мы сюдасобирались?

На крыше была устроена очаровательная площадка. Два деревянных шезлонга были повернуты на запад — наверное, для того, чтобы любоваться закатом над Гудзоном. В кадках росли деревья, они слегка раскачивались на ветру, на лепестках цветов сверкали капельки воды. Дорожный шум доносился сюда легким, еле слышным гулом. И хотя Хейвен и Йейна могли прекрасно видеть тысячи людей из окон высоких домов, ощущение было такое, словно они здесь совсем одни.

Йейн подвел Хейвен к краю крыши.

— Посмотри вниз. Только не упади.

— А мы кого-то ищем? — спросила Хейвен.

— Любого, кто выглядит так, будто ему здесь не место, — сказал ей Йейн.

— Не понимаю.

— Папарацци, — объяснил Йейн. — Иногда они тут пасутся. Стоит кому-то из них заснять нас вдвоем, и эта фотка мгновенно появится во всех блогах по стране.

Хейвен нахмурилась. Даже она знала, что не любовная жизнь Йейна так влечет к себе фотографов. Если их боссы и посылали их сюда, то только из-за Джереми Джонса.

— Так ты поэтому не хотел, чтобы я открыла дверь? Ты опасаешься папарацци?

Йейн наблюдал за улицей. По его лицу трудно было догадаться о его чувствах.

— Я же сказал: просто мы должны быть осторожны. Сейчас все жаждут моей крови, а я не хочу втягивать в это тебя.

Хейвен обвела взглядом окрестности. Мощеная улочка была пуста. Перед общежитием Нью-Йоркского университета стояла группа студентов. Мужчина с портфелем ловил такси.

— Ну… я не вижу никого подозрительного.

Йейн не сводил глаз с улицы.