Вечный бой

— Инквизитор, ваше высокопреосвященство, не приглашает, а вызывает, — возразил дель Роко, — Поэтому, любая беседа с ним является для подследственного допросом.

— Пусть будет так, — согласился я, — Но я не собираюсь ни выпытывать у вас имена ваших учеников, ни выяснять: кто давал вам приют для вашей работы. Словом, меня не интересует ничего, что, с вашей точки зрения, может повредить другим людям. Я хочу задать вам вопросы, касающиеся только вас и вашей дальнейшей судьбы. Итак, мессир дель Роко, вы знаете, что вас уличили в серьёзном и весьма тяжком преступлении.

— Осмелюсь сделать поправку, ваше высокопреосвященство, — возразил дель Роко, — Ни в каком преступлении меня не уличили. Всё, что относится к чернокнижию и к лжепророчествам, я отверг, и следователи ничего не смогли доказать.

— Но вы сами подтвердили своими показаниями, что проповедовали учение о множественности обитаемых Миров под нашим Солнцем. И, тем самым, возвели хулу на Творца.

— В чем же здесь хула?

— Вы утверждаете, что жителей этих Миров Творец создал по образу и подобию своему?

— Несомненно.

— Вы утверждаете, что Господь делит свою благодать между всеми этими народами?

— И это — истина. Иначе и быть не может. Не бросит же отец без призрения чад своих.

— Но, согласитесь, Сына своего он послал только к нашему народу, дабы спасти его.

— Не соглашусь. Вы, ваше высокопреосвященство, утверждаете это так, словно вы сами побывали на Меркурии, на Венере, на Марсе и на Юпитере и убедились в этом лично.

— Нет. Там я, к сожалению, не был. Но, согласитесь, мессир дель Роко, что ваше учение сильно противоречит Святому Евангелию и Библии и, тем самым, коренным образом подрывает основы христианской религии.

— Тем хуже для религии, — пожал плечами дель Роко, — И тем хуже для Библии и Евангелия. Беда нашей религии и нашей церкви в том, что они недостаточно гибкие и с трудом воспринимают открытия науки, покровителями которой они себя объявили. Вспомните, ваше высокопреосвященство, как долго церковь отказывалась признать учение великого Густава о гелиоцентрической системе Мира.

— Помню, прекрасно помню. Но на вашу участь это не оказывает ни малейшего влияния. Вы знаете, что вас ожидает?

— Знаю, прекрасно знаю. Что поделаешь? Если у нашей церкви не хватает аргументов в научных спорах, она решает их просто. Есть субъект, есть и проблемы. Нет субъекта, нет и проблем. Только всё это напрасные старания, ваше высокопреосвященство. У меня уже достаточно учеников и последователей, которые разовьют мою идею дальше. И лет через пятьдесят, а то и раньше, вам всё равно придётся признать моё учение соответствующим истине.

— Никогда! Этого не будет никогда, мессир дель Роко. И скоро вы сами в этом убедитесь. Я же сейчас желаю одного: сохранить вам, как выдающемуся ученому нашего времени, жизнь. И поэтому предлагаю вам отречься от своих заблуждений и публично осудить их.

— Иначе, костёр?

— Да. Иначе, костёр! — решительно подтвердил я.

Дель Роко несколько долгих минут разглядывал меня, явно пытаясь проникнуть в мои мысли. В конце концов, он вздохнул и спросил:

— Правильно ли я понял вас, ваше высокопреосвященство? Вы предлагаете мне отречься от главного дела своей жизни и публично осудить его как лжеучение? Взамен вы обещаете мне жизнь. То есть пожизненное заключение в монастыре, где я должен буду каяться и молиться до конца дней своих. Не пытайтесь убедить меня в ином, я хорошо знаю законы.

— А я и не пытаюсь. Хотя, заключение заключению рознь. Что же касается… Почему, мессир дель Роко, вы считаете учение о множественности обитаемых Миров главным делом своей жизни? Делом, за которое не жалко отдать саму эту жизнь.

— Как же, ваше высокопреосвященство! Это же величайшее открытие века. Отныне мы не одиноки во Вселенной!

— Открытие? И как же вы его совершили? Разглядели на Марсе каналы и решили, что это дело рук человеческих. А остальное домыслили. Нет, мессир, это не открытие, а всего лишь предположение, гипотеза. К тому же, она не имеет ни практического значения, ни будущего. В отличие от других ваших работ.

— Это каких же, ваше высокопреосвященство?

— Ну вот, хотя бы этой.

Я достал из папки лист с чертежами профиля крыла самолёта и с формулами расчета подъёмной силы.

— Это, если не ошибаюсь, наброски вашей идеи летательного аппарата. Почему бы вам не заняться дальнейшей её разработкой и воплощением в жизнь? Это принесло бы вам гораздо большую славу, а всему Миру гораздо большую пользу.

Брови дель Роко удивлённо полезли вверх. Он хотел что-то сказать, но закашлялся и махнул рукой. Прокашлявшись и вытерев выступившие на глазах слёзы, он сказал:

— Ваше высокопреосвященство! Это же богомерзкая идея, противоречащая всем основам религии. Господь сотворил тварей небесных отдельно, а человека — отдельно. Тварям небесным он отдал небо, а человеку — твердь земную. То, что вы мне показали, кощунство ещё большее, чем идея о множественности обитаемых Миров.

— Кто сказал вам это?

— Его преподобие, епископ Кастро.