Вечный бой

На ближайшем ежегодном Совете князей он объявил. «Вы хотели полной свободы и полной власти в своих владениях. Вы её получите. Я больше не буду вмешиваться в ваши дела. Но отныне и вы не должны вмешиваться в мой, царский, обиход. Раньше вы каждые три месяца вносили в царскую казну пятую часть своих доходов. К слову сказать, вы уже второй год не вносите ничего. Я не буду требовать от вас уплатить долги. Но с этого месяца вы будете вносить в казну двадцатую часть своих доходов ежемесячно. Должен же я на что-то содержать свой двор. И ещё: если какой-либо человек обратится ко мне за помощью, я возьму и его, и его семью, и его движимое и недвижимое имущество, и его земельные наделы в свой обиход; на который ваша власть распространяться не будет. От вас самих зависит чтобы таких людей было как можно меньше». Князья с радостью согласились. Жизнь в государстве потекла по новому руслу. Но вот что странно, несмотря на все усилия князей, царский обиход неуклонно расширялся, особенно за счет военного сословия.

А Асунта держал своё слово, он не вмешивался в дела князей. Ему было некогда, он занимался боготворчеством. Для начала он объявил кабана священным животным. В царском обиходе под страхом смертной казни было запрещено употреблять в пищу свиное мясо и сало. Через некоторое время Асунта упразднил всех прежних богов и учредил культ Великого Кабана. Старые храмы закрывались и частично разрушались. Жрецов, отказавшихся отречься от прежних богов и признать Великого Кабана, публично сажали на кол. Впрочем, таких было немного. На центральной площади столицы воздвигли огромное медное изваяние Кабана. Оно было полым и имело дверцу в правом боку. Через эту дверцу ежемесячно загружали жертвоприношения и под изваянием разводили огонь. А к очередной годовщине смерти старого царя «опричники» преподнесли Асунте подарок. Они похитили наследника одного из князей и заложили его в изваяние Великого Кабана. Асунта был несказанно рад. Ещё бы! Именно эту деталь он давно обсудил с друзьями во время ночных бдений.

Такие жертвоприношения стали традиционными. Но когда у князей пропал четвёртый наследник, они возмутились. Асунта успокоил их. «Это всё делалось помимо моей воли. Виновники схвачены. Приезжайте в столицу, и я отдам их на ваш суд». Несколько князей заподозрили неладное и не явились в столицу. Но большинство приехали и собрались в зале суда, где им действительно были представлены десять человек из ближайшего окружения Асунты. Пока Асунта выслушивал обвинения в их адрес, «опричники» расправились с охраной и свитами князей. Выслушав жалобы, Асунта сказал: «Хорошо. Больше они не будут приносить в жертву Великому Кабану ваших детей. Они будут приносить ему в жертву вас самих!» Князья были схвачены и брошены в подземную темницу. В тот же день во чрево Великого Кабана был загружен самый старший из них. Прочим было объявлено, что их будут приносить в жертву по одному в год, в день памяти старого царя. А до той поры они будут сидеть в темнице.

Все княжества Асунта взял в свой обиход. Одновременно он отправил послания князьям, не явившимся на суд. Этими посланиями Асунта объявлял, что берёт все княжества под свою руку и устанавливает по всему государству свою единодержавную власть. Пять князей, устрашенные, сразу признали власть Асунты и отказались от своих прав. Но семеро покориться не пожелали. Асунте только того и надо было. Судьба непокорных княжеств была ужасной. Колонны «опричного» воинства вторглись на их земли, сметая всё на своём пути. Тем, кто пытался сопротивляться или бежать, пощады не было. Путь «опричников» был отмечен виселицами, кольями, кострами и рвами с закопанными заживо людьми. Три княжества пали в течение одной недели, а их князья отправились в подземелье столичной тюрьмы дожидаться своей очереди на жертвоприношение.

Но четыре княжества объединились и под общим руководством князя Феллана сумели организовать сопротивление «опричной» армии. Асунта был готов и к такому повороту дела. Он начал боевые действия против Феллана по всем правилам венного искусства. И ему неизменно сопутствовал успех. Да и могло ли быть иначе? Ведь почти все опытные воины за эти годы перешли в царский обиход. Феллану почти не на кого было опереться, и он терпел одно поражение за другим.