Вечный человек

— Не знаю. Зависит от условий, наверное, — ответила Мэри. — Но эти лааги умерли достаточно давно, так что все внутренние мягкие ткани, мышцы, связки, органы разложились и либо превратились в пыль, либо рассеялись в атмосфере корабля. Это очень долгий срок, разве что лааги, как ты предположил, разлагаются быстрее; но я так не думаю.

— Почему?

— Потому что пробы, взятые роботом, показывают окисление не только в остатках мягких тканей, но и в образцах металлов и других материалов с корабля. Это значит, что в их атмосфере есть кислород, как и в нашей, хотя сколько — сказать трудно. Давай пройдем подальше и посмотрим, не попадется ли нам корабль с менее разложившимися телами.

Джим мысленно вздрогнул.

— Мрачное занятие, — сказал он. В глубине души он отождествлял этих давно погибших лаагов с друзьями-пилотами, так и не вернувшимися домой.

Они двинулись в сторону и за сотню часов корабельного времени нашли еще семь лаагских кораблей. Все они смотрели носом в центр галактики, и во всех от экипажа остались только кожа и твердые ткани.

— И все они выстроены в ряд, — заметил Джим, — все на одном уровне и все смотрят в центр галактики. Не пойму, почему их всех убили на этом расстоянии от центра и почему мы идем вдоль них, то есть, по теории, забираемся на чужую территорию так же, как они, но никакой опасности или угрозы не чувствуем.

— Может, враг когда-то здесь был, но уже ушел, — сказала Мэри.

Джим заметил, что он постепенно выстраивает по памяти мысленный образ Мэри. Его воображение придало ей куда менее суровый вид. От этого их мысленные беседы стали гораздо приятнее. Он обнаружил, что не обижаться на этот мысленный образ было проще, чем на настоящую Мэри. Поэтому он отреагировал на это замечание с несравнимо большей терпимостью, чем если бы их настоящие тела были в «ИДруге».

— Тогда опять непонятно, почему лааги их не забрали, — сказал он.

— У них могла быть причина, не понятная людям, — ответила Мэри, — или даже понятная. Может, их оставили здесь в память о чем-то. О битве...

— Эти корабли и их экипажи погибли не в битве, — сказал Джим.

Не успел он закончить, как послышался вой сирены, предупреждающий о приближении врага. Он переключил экран, чтобы увидеть пространство у себя за спиной.

— Ой-ой-ой, — сказал Джим, но тон его был куда менее легкомысленным, чем восклицание.

Экраны показали пять ярких точек с ореолом, надвигающихся на «ИДруга» с разных сторон. Они образовывали полусферу на пределе обзора приборов вверх по спирали галактики. Полусферу с плоской открытой гранью по направлению к центру галактики.

— Лааги? — спросила Мэри.

— А кто еще? — Джим мрачно уставился на экран. — Я подумал, что они могут нас заметить, когда мы начали осматривать эти их погибшие корабли. Если ближе к центру есть враждебная цивилизация, то вряд ли они не следят за границей. Но я свалял дурака и недостаточно побеспокоился о наблюдателях. Я о них просто забыл — вот что одиночество в открытом космосе делает с бдительностью.

— И что ты будешь делать?

— Прыгну отсюда — сделаю длинный, длинный прыжок, — им потребуется лет десять, чтобы осмотреть все пространство, куда я мог уйти.

Лааги надвигались быстро, на обычных двигателях, но ускорение, очевидно, было на пределе возможностей пилотов. Через несколько минут они подойдут к «ИДругу». Вдруг он услышал, как Мэри что-то говорит.

— Мне очень жаль, Джим, — разобрал он. — Мне и правда ужасно жаль...

Глава пятнадцатая

Он лежал на плоской поверхности.

На него действовала сила тяжести. Он приземлился.

К плоскости, на которой лежал «ИДруг», были прикреплены две огромные вроде бы металлические петли, блестевшие, как полированная сталь. Они охватывали корабль на треть его длины с каждого края. Петли были шириной в пять метров, и края, обращенные к «ИДругу», сужались до нескольких микронов в толщину, так что корабль словно был окружен ножами, готовыми разрезать его при попытке взлететь.

В безумном порыве Джим скомандовал фазовым двигателям немедленно совершить переход на пять световых лет отсюда.

Ничего не произошло. Кнопки на панели управления напротив кресла пилота, которые должны были нажаться, не двинулись. «ИДруг» не пошевелился.

Он бросил всю свою волю, все желание вырваться в команду кораблю на переход. Корабль остался на месте, но Джим все бился в напрасных попытках заставить «ИДруга» прыгнуть в безопасность.

И все-таки ничего не произошло.

— Нет! — воскликнул его разум.

Это был долгий крик, как вой пойманного зверя. Джим смутно осознавал, что Мэри пытается заговорить с ним.

— Мне его не сдвинуть, — беззвучно выкрикнул он Мэри. — В чем дело? Где мы? Как лааги это сделали? Как они нас сюда притащили? Что случилось? Что со мной?

— ...Джим, не надо, — говорила ему Мэри. — Не надо так биться, Джим. Пожалуйста. Это не поможет, ты только причинишь себе боль. Ты ничего не сможешь сделать. Тебе не сдвинуть «ИДруга». Лааги думают, что поймали нас, как Рауля, только его они не привязывали. Нам придется пока просто посидеть здесь.

Он зарычал на нее, как зверь, запертый в клетке.