Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

— Мистер Таннахилл, я думаю, что сейчас не время что-нибудь утаивать.

Молчание.

Стивенс уступил.

— Возможно, — сказал он спокойно, — вы бы предпочли подождать, когда приедет мистер Пили, и мы бы смогли переговорить с ним обо всем, что случилось.

На этот раз Таннахилл заговорил. Голос его слышался будто издалека.

— Это был сон, — сказал он. — Мне снилось, что меня похоронили заживо. Я говорил вам, что меня преследовали кошмары.

Голос его изменился.

— А теперь, мистер Стивенс, — и еще более резко, — я думаю, нам лучше закончить беседу. У меня есть кое-какие планы по этому поводу, и я вам расскажу о них в общих чертах, если вы придете завтра в Большой дом повидаться со мной. Возможно, вам к этому моменту удастся связаться с Пили. Передайте ему, чтобы он приезжал немедленно.

Он тяжело встал и облокотился на свою трость.

— Я думаю, мистер Стивенс, нам лучше уйти по одному. Мистеру Хаулэнду может показаться весьма странным, если он обнаружит, что мы пришли… — он заколебался, но спокойно договорил… — что наследник Таннахиллов и его адвокат пришли на кладбище, чтобы проверить какую-то дату похорон.

Стивенс сказал:

— Здесь несколько слабых моментов. Надеюсь, у вас есть разрешение иметь при себе оружие, сэр. Это бы…

— У меня нет оружия.

— Но…

В темноте послышался смешок, а потом словно мелькнула тень и трость ударила Стивенса чуть выше пояса.

— Ну и как? — спросил Таннахилл.

Стивенс только охнул.

— Я, возможно, позвоню вам завтра, но только после Рождества, — продолжал Таннахилл, — и мы назначим встречу. Ну, что-нибудь еще?

— Да.

Стивенс колебался. У него был вопрос, настолько важный для всей этой истории, что он чувствовал, хоть он и торопит события, он должен задать его сейчас. И получить на него ответ. Он медленно произнес:

— В газете упоминалось о том, что ранение, которое вы получили, сильно повлияло на вашу память. А то, что вы рассказали, придает еще большее значение этому факту. Не скажете ли вы мне, в какой степени вы потеряли память?

После кратчайшей паузы последовал ответ:

— Я ничего не помню о своей жизни до того момента, как я очнулся в больнице. Я могу говорить, могу думать, могу здраво рассуждать, но память моя — черное пятно, если речь идет хоть о чем-то до прошлой весны. Я даже не помнил своего имени до тех пор, пока в полубессознательном состоянии не услышал его. — Он коротко рассмеялся. — Уверяю вас, все это затрудняет мою жизнь. А теперь, мистер Стивенсон помолчал, а потом продолжил:

— Я надеюсь, вы понимаете, что я доверил вам то, о чем не знает ни одна живая душа. Я сделал это, потому что верю, по крайней мере в этот момент, в ваше доброе ко мне отношение и потому что мне нужен кто-то, чтобы помочь мне выбраться из этой ситуации.

Стивенс сказал:

— Вы можете рассчитывать на меня в любое время.

— И вы никому ничего не скажете, пока я не разрешу?

— Никому.

Стивенс вернулся к машине и несколько минут сидел в ней, обдумывая свой следующий шаг. Он устал, но был захвачен тем, что происходило. Без ответа оставалось несколько просто ошеломляющих вопросов. Почему кто-то намекал, что племянник и дядя — это одно и то же лицо? И почему все — включая его самого — серьезно задумывались над этим, вместо того чтобы посмеяться над нелепостью предположения? То, что никто не видел племянника до смерти дяди, звучало неубедительно. И что таилось за этими масками — масками, которые были сделаны настолько искусно, что он был готов признать, что никто бы не догадался, что они надеты? На какую-то минуту Стивенс оторвался от реальности и, казалось, очутился в сумасшедшем кошмаре. Он передернул плечами, чтобы сбросить наваждение.

Единственный ключик, за который он ухватился из всего разговора с Таннахиллом, было упоминание имени Мистры Лэннет.

Оно, казалось, связывало эту историю со всей бандой.

Стивенс завел мотор и поехал к Уолдорф Армзу. У него не было ни четкого плана, ни представления о том, как он будет действовать, когда доберется туда. Но у него была твердая уверенность, что это, вероятно, был центр, из которого действовала группа, потому что иначе это название не появлялось бы так часто в бумагах «Мексиканской торговой компании».

Он поставил машину у здания, но сразу из нее не вышел. Из темноты выступали неясные очертания необычной верхней части здания в форме купола. Нижняя же часть дома была вполне обычной, его кирпичное квадратное основание выглядело даже несколько чересчур массивным и старомодным.

Стивенс собрался уже было выйти из машины, как вдруг увидел, что ко входу торопливо идет маленький человек. Безошибочно маленький с безошибочно огромным носом — Тезлакоданал, который предыдущей ночью угрожал ему ножом. Горя от возбуждения, Стивенс ступил на тротуар. Он несомненно шел по горячему следу.

V

Стоя в тени машины, Стивенс наблюдал, как коротышка повернул к ярко освещенному входу и вошел внутрь. Стивенс быстро последовал за ним. Запыхавшись, он подбежал к двери и заглянул через стекло внутрь.