Вечный двигатель смерти

Если посмотреть на то, как именно человек употребляет спиртное, то можно понять, есть ли у него с этим проблемы. Иной зависимый от алкоголя человек уже четко знает, как себя вести. Глаза загораются еще при мысли о… И локоть в сторону отведет, чтобы было удобнее, и заранее оценит возможность не пронести мимо рта вилку с наколотой на нее шпротиной. Любую емкость, будь то бокал для вина или фужер для шампанского, не подносит к губам, а опрокидывает в себя. Конечно, я могла ошибаться, но подумала, что Егор к такому слою населения не принадлежит.

Он вообще не переставал удивлять. Прежде чем помянуть погибшую, он поднял рюмку до уровня глаз и отсалютовал открытому окну.

– За тебя, – произнес он.

Я поняла, к кому он обращается. Вина в рюмке осталась ровно половина. К еде Горелов даже не притронулся. Достал сигареты. Потянулся, чтобы, не выходя из-за стола, взять пепельницу, стоявшую на симпатичной деревянной полочке с приправами. Закурив, шумно вздохнул.

– Из чего вино? – спросила я.

– Из канистры, – холодно ответил Горелов.

– Налейте.

Он послушался. Вино оказалось совсем легким и имело терпкий привкус.

– Малина и клюква, кажется, – догадалась я.

– А вы знаете толк в самогоне, – прищурился Егор.

– Вовсе нет, – призналась я, – просто очень узнаваемо.

– Вы же не хотите пить.

– Я и не буду. Попробую.

– Решили поддаться, чтобы узнать как можно больше? К пьяному подобраться легче, если тоже притвориться пьяной, я не ошибаюсь? Не нужно, Таня. Мне нечего скрывать.

Нет, он мне определенно нравился. Горелов был весь как на ладони. Что чувствовал, то и говорил. И живет один, что мне было очень даже на руку, потому что не станет испуганно оглядываться и выбирать слова – при свидетелях такое часто происходит. Но мы-то сейчас одни. И несмотря ни на что, я не могла не воспользоваться моментом.

– Егор, вы хотели рассказать о Елене, – напомнила я, отставляя рюмку. – Во-первых, скажу сразу, что у меня не было мысли как-то напоить вас и выведать что-то, о чем вы не хотите разговаривать. Во-вторых, не я напросилась к вам, вы меня пригласили. И предложили поделиться. Чем же?

Горелов бросил на меня короткий взгляд. Спорить не стал. Оправдываться не стал. Опять плюс в его досье – не пытается откреститься от сказанного.

– А документы у вас есть? – спросил он.

– Конечно, – спохватилась я и достала удостоверение.

Он тщательно его изучил, разве что на зуб не попробовал. Но после вдруг резко потерял к нему интерес.

– И давно вы сыщик? – спросил он, снова наполняя рюмку.

– Давненько, – вздохнула я. – Кое-что могу.

– И образование есть?

– Конечно. Профильное. Когда-то работала в органах. И опыт имеется. Руку набила, не сомневайтесь.

– Я подозрительный человек, – завершил допрос Горелов. – И тоже когда-то носил погоны. Бывал в горячих точках.

Я напряглась. Надеюсь, Горелов не из тех, кто, приняв на грудь, начинает отрабатывать на собутыльнике болевые приемы. Нужно напомнить, зачем мы все здесь сегодня собрались.

– А потом ранение, госпиталь, инвалидность. Попал в тот самый замес, когда страна переживала трудные времена. Многие из наших полегли не на войне. Огромное количество просто не выдержало того, что им приготовила мирная жизнь.

Ну все, понесло. Или нет?

– Ваш знакомый Владимир Кирьянов… или коллега? Как лучше его называть?

– Как вам удобно, – разрешила я.

– Тогда пусть будет коллега. Я ведь сам к нему подошел, когда все случилось. Может быть, ко мне и не возникло бы интереса, но я решил, что должен, – продолжил Горелов. – Увидел, что он всем распоряжения дает, и решил, что представлюсь.

– А где вы были в момент, когда все случилось?

– Возвращался из магазина.

Я вспомнила, что при нашей встрече его руки были пусты. Купил что-то небольшое? Пачку сигарет? Лекарства?

– Заскочил долг отдать, – угадал мои мысли Горелов. – Полсотни в прошлый раз не хватило, сказал, что позже занесу. А до этого работал. Вообще-то мое рабочее место прямо здесь, – Егор стукнул ладонью по столу. – И там, – он показал в сторону окна. – Дом и двор. Но в основном, конечно, занимаюсь хозяйственными вопросами.

– Значит, все хозяйство на вас.

– И дворовое, и приусадебное, и прочие дела. Так вышло. А с Еленой мы знакомы очень давно. Я переехал сюда после смерти матери, а до этого жил у нее в деревне. Мать умерла, я продал дом, купил здесь квартиру. И почти сразу же стал домоуправом. Прежний председатель вообще ум растерял на тот момент. Бухал, орал под окнами и очень редко изображал хоть какую-то трудовую деятельность. Пришлось объяснить ему пару раз политику. А потом я сам пришел в ЖЭК и предложил себя на его место. Взяли сразу, потому что работа неблагодарная, деньги маленькие, а нервничать приходится часто. В принципе, меня в этом доме уже давно за главного решальщика всех проблем принимали. Я тут и слесарь, и токарь, и дворник. А организация и планирование мне как дети родные – я же из армии майором ушел.