Вечный двигатель смерти

Кости, сверкнув цифрами, всегда ответят. Смысл в том, чтобы правильно трактовать ответ. И, если честно, хотелось бы, чтобы он был в кассу.

А порасспрашивать ой как хотелось.

Чем дальше я удалялась от дома подруги Елены Соломко, тем четче понимала, как много подробностей упущено в ее рассказе. Вот есть семья: папа, мама и я. Я выхожу замуж, появляется ребенок. Муж так себе, но все еще со мной. Спустя время родителей уже нет, и муж бросает меня с дочкой на руках. Вопрос: а он просто так ушел или развелся официально? Не то чтобы это играло важную роль, но развод – вещь сложная, болезненная. Как перенесла Елена уход мужа? Плакала? Глушила ночами водяру? Или сразу окаменела, потому что ей просто некуда было расслабляться? Я уже поняла, что характер у нее был, и твердый. Противостояние одноклассникам в новой школе требует крепких нервов и ясной головы. Но она же девочка. Она ни в чем не была виновата. Ее загоняли в угол только потому, что она не вписывалась во все, к чему привыкла тарасовская молодежь? Юлия сказала, что с будущим мужем Елена была знакома со школьной скамьи. Где же произошла эта встреча? Как развивались отношения? Как реагировали на это родители Елены? А Копылов? Ведь у него тоже был кто-то. Папа, мама, братья, сестры. Друзья какие-то.

Почувствовав, что думаю совсем не о том, я достала из мешочка три двенадцатигранника и поднесла их к губам.

– Ну, косточки, не подведите, – попросила я.

Я решила бросить их просто так, ни о чем не спрашивая. Посмотрим, каким будет ответ ни на что.

Кости брякнулись на пол, но улетели недалеко.

– «30+16+10», – назвала я выпавшие цифры.

Что это у нас? «Вы скоро будете наказаны за неблаговидные поступки и горько пожалеете о содеянном».

Так, значит. Буду наказана за неблаговидные поступки, да еще и признаю, что была виновата. Вот что это может быть на этот момент? За последние дни я поговорила с массой людей, но никого, кажется, не обидела.

И тут я вспомнила.

Вика. Девушка, в недуг которой я не поверила, как и в серьезность ее заявления о голосах в голове. Меня можно понять, конечно, но теперь, когда я точно знаю, что она серьезно больна, а в голове ее не только могут, но и должны звучать голоса, я испытала серьезные угрызения совести. Не поверила, не дослушала. И отказалась помочь.

– Ладно, я все поняла… Ладно! Мне стыдно. Мне очень стыдно, – совершенно искренне заявила я пустой комнате. – Спасибо за ответ.

Собрав с пола костяшки, я положила их в мешочек и яростно потрясла им у себя над головой. Теперь там наверняка перемешалось даже то, что и перемешиваться-то не должно.

А вопроса как не было, так и нет.

Что ж, попробую снова. Не спрашивая.

– «24+33+9»! – возвестила я.

«Вы сможете поправить свое положение лишь двумя способами: с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости».

Если исходить из первого вывода, то я смогу вот так вот искупить свою вину перед Викой? С помощью ловкости? А если по пути повстречаю какого-нибудь дурачка, то нужно непременно воспользоваться его природным простодушием?

Нет, тут определенно нужна третья попытка.

На этот раз кости предсказали хеппиэнд.

– «16+26+2». «Материальное благополучие. Не упускайте из вида никакие мелочи, которые могут повлиять на конечный результат», – пробормотала я. – Ладно. Постараюсь ничего не упустить.

Убивая время в ожидании Кирьянова, я мысленно все время возвращалась к весьма странному совпадению.

Стив и Аарон. Два человека в разные годы так или иначе оказывались рядом с Еленой. Возможно, что это ничего не значит, но мне стоило бы попытаться проверить хотя бы одного из них.

Ввалившийся в мой дом Кирьянов тут же потребовал живительной влаги.

– Чего-нибудь холодненького, – попросил он и упал на диван. – Ох, ну и ад на улице.

– Да, я тоже мучаюсь, – ответила я из кухни, – но приходится терпеть.

Я принесла ему стакан воды со льдом.

У Кирьянова тотчас свело зубы. Он скривился, но, увидев мой сочувственный взгляд, тут же вспомнил, зачем приехал.

– Значит, так, – начала я, усевшись на подоконник с сигаретой в руке. – Смотри, что имеем…

Рассказ Юлии его заинтересовал. Он слушал внимательно, изредка вклиниваясь в мой рассказ с уточняющим вопросом. Но когда зашла речь о том, что Елена при жизни имела сердечного друга, вздернул брови и подался вперед.

– Даже так?