Вечный двигатель смерти

Поймав себя на мысли, что начинаю судить человека, почувствовала легкий укор совести. С какой стати я вообще делаю какие-то выводы? Я же ничего не знаю. Да, мужик был дрянной. Семью не обеспечивал, никак не помогал. Но неизвестно, в каких условиях он жил в доме Соломко? Анна Ильинична могла сделать все для того, чтобы он исчез из жизни дочери. Он мог пытаться помогать жене и дочери, но ему не разрешали этого делать. Может же быть такое? Очень сомневаюсь в этом. Но все-таки я многого не знаю.

Домофона я не увидела. Вместо него зияло прямоугольное пятно на выцветшей краске. Однако дверь подъезда была закрыта на кодовый замок. Кода я не знала.

Я обвела взглядом двор и увидела играющего в песочнице маленького мальчика. Неподалеку на лавочке сидела грузная пожилая женщина и внимательно следила за ребенком.

– Не ешь песок! – вдруг подорвалась она и привстала, одергивая юбку. – Не ешь ты эту гадость, господи! Бросай, говорю! Вот и умница. Песок есть нельзя.

Не меняясь в лице, мальчик отбросил в сторону ведерко, из которого только что радостно зачерпнул совком песочек. Впрочем, он тут же переключился на формочки.

Я села рядом с женщиной и шумно вздохнула.

– Еще один такой жаркий день, и я не знаю, что будет, – начала я светскую беседу.

Женщина с недовольством продолжала наблюдать за мальчиком. На меня даже не взглянула.

– Внук? – улыбнулась я.

– Младший, – тихо ответила женщина. – Вожусь, пока родители зарабатывают на Турцию. Еще неделю срок мотать.

– Он у вас симпатичный, – сказала я. – Я тоже песок в детстве ела. Один раз попробовала – хватило ума не повторять. Когда мы маленькие, то познаем мир именно так.

Наконец-то рассерженная бабуля замечательного Игорька удостоила меня взглядом. Но до чего же он был тяжел и неприветлив.

– Татьяна, – протянула я ей руку. – Приехала сюда осмотреть квартиру. Хочу купить.

Выражение лица женщины изменилось. Она вяло ответила на рукопожатие.

– Ираида Петровна, – представилась она. – Серьезно? Хотите купить квартиру в этом свинарнике?

– Какой свинарник? Где?

Я удивилась, не покривив душой. Нигде не было видно мусора, никаких неприятных запахов я тоже не почувствовала. Газончики, клумбы, чистые дорожки. Правда, урны возле подъездов забиты мусорными пакетами, но хотя бы не на земле валяются. Ираида Петровна, очевидно, говорит о чем-то своем.

Она заметила мой взгляд.

– Не ищите, – посоветовала она мне. – Вот, вечером приходите, все и поймете. Но мне-то что? Не я же квартиру покупаю.

– Поделитесь со мной, пожалуйста, – попросила я. – Буду благодарна. Что не так с этим местом?

Ираида Петровна недовольно повела плечами.

– С утра все благопристойно, – принялась рассказывать она, – но это только утром. К обеду мусорка полна всяким хламом, а она у нас тут одна. Не резиновая. Некоторые просто не доносят свои отходы до баков, оставляют около подъездов. А в мусоре ведь и еда попадается. Прибегают собаки, растаскивают все по двору. Мы писали и в мэрию, и на горячие линии, но ответ один: «Благодарим за сигнал, меры будут приняты». Но ничего не меняется. Хамло какое-то тут живет. Собачники за своими шавками не убирают. Игорек на днях нашел какашки в песочнице и сразу в рот потащил.

– Ой, какой ужас, – содрогнулась я и посмотрела на Игорька уже другими глазами.

– Пробует окружающий мир на вкус, – саркастически добавила Ираида Петровна.

Я взглянула на Игорька с уважением, одновременно искренне посочувствовав его родителям.

– Настоящий мужик. Ничего не боится.

– Кроме меня, – заметила Ираида Петровна. – Скажу как отрежу.

Я решила вернуться к теме «окузнечивания» своего счастья.

– Все дело в людях, конечно, – согласилась я. – Мусорят? Значит, не считают свой двор домом. Но вы молодцы, если не опускаете руки.

– Да какой он им дом! – не на шутку завелась женщина. – Вот, для алкашей здесь и дом, и стол, и сортир под каждым деревом. Всю сирень зассали, а ведь она постарше их будет.

Тема про алкашей была мне очень интересна. Ираида Петровна сама подняла эту тему, мне даже стараться не пришлось.

– Алкоголь – зло, – подтвердила я. – А их тут много, да?

– С десяток наберется. Две семьи и несколько любителей-одиночек. Пропащие люди, – с жалостью заметила Ираида Петровна. – Спиваются целыми династиями. И сделать ничего нельзя. А в каком доме вы квартиру купить хотите?

– Например, вот в этом.

Я указала на дом Сергея Копылова.

– Дом нормальный, – смягчилась женщина. – Потолки не крошатся, стены ровные, перекоса нет. Старая постройка, но простоит еще очень долго. Косметический ремонт в подъезде сделали два года назад.

– Вы тоже в этом доме живете?

– Не я, а Игорек со своими родителями и старшим братом. Я-то с другого конца Тарасова сюда каждый день приезжаю. Переехала три года назад по родственному обмену. Но раньше здесь жила с самого детства. Если не секрет, на каком этаже жить собираетесь?

– На втором. Квартира номер восемь.

Ираида Петровна задумалась, вспоминая расположение квартиры под номером восемь. Вспомнив, посмотрела на меня с сожалением.

– Не советую, – едва слышно сказала она, наклонившись к моему уху.

– Даже так?