Вечный Герой (сборник)

— Я готов поклясться и тысячу раз, если одного недостаточно. Клянусь. Я клянусь, Иолинда, что вернусь к тебе, моя любимая, свет моих очей…

— Да, теперь хорошо, — она, казалось, была удовлетворена.

На дальнем конце галереи послышался стук торопливых шагов, и я признал в спешащем к нам человеке одного из своих рабов.

— Ах, хозяин, вот вы где! Король Ригенос просил меня привести вас к нему.

Был уже довольно поздний вечер.

— А что угодно его величеству? — спросил я.

— Он не сказал, хозяин.

Я улыбнулся Иолинде и сжал ее руку в своей.

— Что ж, прекрасно. Предстанем перед королем.

Глава VII Боевые доспехи Эрекозе

Раб привел нас в мои собственные апартаменты. Но там никого не было, кроме моей обычной «свиты».

— А где же король Ригенос? — спросил я.

— Он просил вас подождать здесь, хозяин.

Я снова улыбнулся, глядя на Иолинду. Она улыбнулась мне в ответ.

— Очень хорошо, — сказал я. — Мы подождем здесь.

Ждать нам пришлось не долго. Вскоре в комнату, где мы сидели, один за другим начали входить рабы, которые несли какие-то довольно неуклюжие металлические предметы, завернутые в промасленный пергамент. Я смотрел на все это, страшно заинтригованный, хотя и старался не показать виду, что взволнован.

Потом наконец явился и сам король Ригенос. Он, казалось, был значительно более возбужден, чем обычно, да и Каторна, вопреки обыкновению, с ним не было.

— Здравствуй, отец, — сказала Иолинда. — Я…

Но король Ригенос поднял руку, приказывая ей замолчать, и обернулся к рабам.

— Снимите покровы, — велел он им. — Да поторапливайтесь!

— Король Ригенос, — начал было я, — мне бы хотелось сообщить…

— Прости, лорд Эрекозе. Посмотри сперва, что я принес. Это долгие годы хранилось в самых потаенных подземельях дворца. Они ждали тебя, Эрекозе. Тебя!

— Ждали?..

И тут последний кусок пергамента был сорван и отброшен на каменные плиты пола. Взору моему открылось дивное зрелище.

— Это боевые доспехи Эрекозе. Они покоились в каменной гробнице, в самом глубоком подземелье, и ждали, когда Эрекозе снова сможет облачиться в них.

Латы были из черного сверкающего металла. Они казались совершенно новыми. Их создатель был величайшим в истории человечества мастером, ибо латы являли собой образец подлинного искусства.

Я взял в руки нагрудную пластину.

В отличие от доспехов Королевской Гвардии, эти были совершенно гладкими, лишенными каких бы то ни было выпуклых украшений. Из гофрированного металла были только наплечники, которые широкими крыльями прикрывали шею и голову от удара мечом, топором или копьем. Шлем, нагрудные пластины, ножные латы и все остальное было гладким.

Металл был легким, но, видимо, очень прочным, как и тот, из которого сделан был мой меч. Черная его полированная поверхность сверкала. Блеск был ярким — почти слепил глаза. В своей простоте доспехи эти действительно были прекрасны — столь прекрасным может быть лишь произведение подлинного искусства и мастерства. Единственным украшением служил густой султан алого цвета, сделанный из конского волоса и прикрепленный к верхушке шлема. Я прикоснулся к латам с почтением: так касаются шедевра тонкой работы; однако в данном случае шедевр был предназначен для того, чтобы защитить мою жизнь, так что как бы то ни было, а почтение мое от этого значительно возрастало!

— Благодарю тебя, король Ригенос, — сказал я, испытывая самую горячую признательность. — Я надену эти доспехи в тот день, когда мы выступим в поход против элдренов.

— Этот день — завтра, — тихо сказал король.

— Как?

— Сегодня прибыл последний из наших боевых кораблей. Сегодня было завершено комплектование экипажей. Сегодня была установлена последняя пушка. Утром будет высокий прилив — мы должны этим воспользоваться.

Я уставился на него. Не провели ли меня? А что, если Каторн заставил короля не открывать мне дня и часа начала похода? Но по лицу короля никак нельзя было сказать, что он что-то таит в душе. Я отбросил сомнения и решил считать его слова искренними. Потом посмотрел на Иолинду. Она была совершенно потрясена.

— Утром… — проговорила она.

— Да, завтра утром, — подтвердил король Ригенос еще раз.

Я прикусил губу.

— Но тогда мне нужно как-то приготовиться…

— Отец… — начала было Иолинда.

Он посмотрел на нее:

— Да, дорогая, я тебя, слушаю.

Я заговорил первым, но вдруг остановился. Она быстро взглянула на меня и тоже не проронила ни слова. Как-то не получалось просто сказать ему об этом, и вдруг нам показалось, что лучше пока сохранить нашу любовь, наш союз в тайне. Ни она, ни я не знали, почему это так нужно.

Король проявил такт и решил удалиться первым.

— Чуть позже мы обсудим с тобой последние детали, лорд Эрекозе.

Я поклонился. Он вышел.

Мы с Иолиндой какое-то время ошарашенно смотрели друг на друга, потом бросились друг другу в объятия и заплакали.

Джон Дэйкер никогда бы об этом не написал. Он, конечно же, посмеялся бы над подобной сентиментальностью. Как и над теми, кто счел бы чрезмерно важным военное искусство. Да, Джон Дэйкер никогда бы не написал об этом, но я должен.