Вечный город, вечная любовь

На следующий день Рико пришел в ее гримерную, когда она уже оделась. Она чувствовала себя не очень хорошо, проведя много времени на солнце. У нее болела голова, и все, о чем она мечтала, — это оказаться в кровати. Но ее ждали зрители.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил Рико. — Ты выглядишь усталой.

— Я действительно устала, — сказала Джули, закрывая рукой глаза. — Но это ничего. Я выступаю в любом состоянии: усталой, больной, расстроенной. Даже… — ее голос дрогнул, — когда надеяться больше не на что.

— Нельзя терять надежду. Запомни.

Он сделал движение ей навстречу, но тут они оба услышали шаги Джины в коридоре. Рико отпрянул от Джули и вышел из комнаты.

Как она и надеялась, стоило ей попасть в лучи прожекторов, многолетний опыт взял верх над слабостью. Джули почувствовала в крови прилив адреналина и запела. Она не могла видеть Рико, но знала, что он где-то здесь, слушает каждое ее слово, каждый звук песни об утраченной любви и одиночестве.

Он не появился в гримерной после концерта, но ждал ее у выхода, прислонившись к стене и уставившись в пол, размышляя о чем-то своем. Когда она дотронулась до его руки, он поднял голову, и его лицо быстро приняло равнодушное выражение. Но она успела заметить в его глазах страх — страх мужчин, который слишком поздно понял, что он потерял самое главное в жизни.

— Я отвезу тебя домой.

— Предпочитаю пройтись пешком.

— Ты не можешь идти одна в такое время, — возразил Рико.

Он сказал те же слова, что и много лет назад, когда они открыли друг друга.

— Как твой любимый позволяет тебе это?

Она посмотрела ему в глаза.

— У меня нет любимого. Только мужчины, которые восхищаются мной, хотят владеть мной, выставлять на показ. Любимый — это совсем другое.

— Если бы ты была моей, я не позволил бы тебе возвращаться одной в темноте.

— Я не твоя, — возразила она. — Но ты можешь проводить меня домой.

Вместе они дошли до улицы Венето, но на углу, за которым находился отель, Джули остановилась.

— Мы попрощаемся здесь.

— Я позвоню тебе завтра?

— Да, но не слишком рано. Я бы хотела выспаться.

На следующее утро газеты пестрили фотографиями Мариэллы и Бароно, которые умудрились попасть в каждую колонку новостей после того злополучного происшествия в баре. На этот раз они появились на Виа Кондотти — самой дорогой улице Рима — и опустошили все магазины. Бароно словно собрался скупить самые дорогие вещи для своей новой пассии. Не забывая о том, что ему нельзя слишком близко подходить к камерам, чтобы не демонстрировать синяк под глазом.

Джули читала за завтраком, состоящем из кофе и булочек.

Зазвонил телефон.

— Надеюсь, я не разбудил тебя.

— Нет, я читала газеты. Они снова пишут об этом, на этот раз… — Она назвала одну из самых скандальных римских газет.

— Я тоже прочел. Может быть, нам нужно дать возможность фотографам сделать несколько наших фотографий, чтобы разъяснить ситуацию? Когда я могу увидеть тебя?

— Я буду через час готова. И, кстати, оденься попроще.

— Куда мы пойдем?

Она ждала его внизу в джинсах и голубой блузке, перехваченной в талии цветным поясом. Шарфик такого же цвета удерживал волосы. Рико был в футболке, через плечо он перекинул светлый пиджак.

— Куда мы едем? — спросил он.

— В зоопарк.

— Зоопарк?

— Ты обещал мне это когда-то.

— Ну тогда конечно.

— Я не знаю дороги. Это далеко? — поинтересовалась она.

— Нет, в конце улицы. Сады Боргозе. Мы можем взять экипаж, если нам удастся найти свободный.

Он огляделся вокруг, но Джули первой заметила экипаж и издала возглас удовольствия.

— Вон там, — закричала она, хватая его за руку и указывая на лошадь, медленно идущую вниз по улице. Извозчик, правил ею, опустив голову на грудь. — Это Мико. Я уверена. Побежали!

— Джули, подожди! — крикнул Рико, пытаясь удержать ее, чтобы не попала под колеса. Машина затормозила как раз вовремя. Водитель заглушил мотор, высунул голову и начал выкрикивать римские проклятия. Рико подбежал к Джули, которая уже остановила лошадь и с восхищением смотрела на нее, поглаживая по носу.

— Duon giorno, signorina, — добродушно сказал извозчик. — Я счастлив видеть вас снова. И Мико тоже.

— Садись, пока здесь не началась драка, глупая ты женщина. Сады Боргозе! — крикнул Рико извозчику.

— Тот мужчина разозлился на меня? — спросила Джули, оглядываясь.

— О нет. Он не разозлился, — саркастически ответил Рико. — Он только сказал, что твоя мама была коровой, а отец вообще неизвестно кем и он надеется, что твои дети родятся косоглазыми и одноногими.

— Я ему не слишком понравилась, да? — весело поинтересовалась Джули.

— О чем ты думала, когда выскакивала на проезжую, часть? — Рико был груб, потому что испугался за нее. — Разве ты не слышала о движении в Риме? Оно не остановится ради тебя.

— Тот человек остановился.

— Да, а теперь не может завестись. И будет проклинать тебя всю жизнь. И меня заодно. И что тут смешного?

— Извини, сказала она, пытаясь сдержать смех. — Не знаю, что со мной сегодня случилось. У меня хорошее настроение.

У Рико потеплело на сердце при виде ее лукавой улыбки. Впервые после ее приезда в Рим он видел ее такой веселой. И счастье так украшало ее.