Вечный юноша. Puer Aeternus

Мы говорили, что в коротком вступлении к истории о Маленьком принце есть предсказание трагического конца повести и всей жизни писателя, так как в книге нет указаний на разрешение (lysis) проблемы. В мифах герой, проглоченный драконом (огромной змеей, морским чудищем, китом и т. п.), спасается тем, что изнутри разрубает мечом сердце (желудок) животного, или танцует в чреве кита до тех пор, пока чудовище не умрет или не извергнет героя наружу. В истории о Маленьком принце проглоченным оказывается сам герой (в нашей интерпретации слон в облике животного воплощает архетип героя — героя, который обратно не возвращается).

Таким образом, мы можем воспринимать текст вступления к повести «Маленький принц» символически: как детский сон, означающий, что фантазии ребенка не находят реализации. Это свидетельствует о том, что в личности писателя изначально присутствует слабая основа и какой-то глубокий надлом, что не позволяет ему избежать фатального воздействия бессознательного.

С легкой иронией пишет Сент-Экзюпери о взрослом мире и его обитателях, которые так серьезны и заняты сущими пустяками. Однако из его биографии ясно видно, что и у него самого присутствуют все неотъемлемые черты взрослого мира. Один из его командиров, генерал Давэ (David), писал так: «Он был цельной личностью, имел вкус к детским удовольствиям, которые иногда удивляли. Сталкиваясь с административной неуступчивостью, он слишком часто испытывал чувство неловкости — такие чиновники всегда оставались для него bête noire¹⁷. Другие биографы отмечают, что люди после знакомства с ним подчас разочаровывались, так как его отличало некоторое позерство: он создавал впечатление деятельной натуры и не всегда был искренним в своих проявлениях.

Необычайное стремление получать детские удовольствия, являются не только симптомом проявления комплекса puer aeternus. Это еще и способ выражения творческой личности. Предрасположенность к творчеству предполагает способность быть искренним, свободным и непосредственным: ведь если человек лишен непосредственности, спонтанности, он не может быть по-настоящему творческим. Действительно, большинство артистов и представителей других творческих профессий, как правило, обладают врожденным артистизмом. К тому же постоянная игра на публику позволяет человеку отдохнуть и восстановиться после изнуряющих для психики творческих усилий. Следовательно, мы не можем утверждать, что страсть Сент-Экзюпери к детским удовольствиям однозначно указывает на компонент пуэра, преобладавший в его личности, поскольку это также может характеризовать его и как творческую натуру.

Замечание генерала Давэ о том, что, с одной стороны, Сент-Экзюпери никогда не мог справиться со своей яростью в отношении государственных и военных бюрократов, а с другой, испытывал неловкость и робость перед ними, очень важно в связи с образом барашка, который мы сейчас обсудим.

Чиновник-бюрократ воспринимает людей как стадо овец или баранов: сталкиваясь с каким-либо чиновником, мы превращаемся в овец, а он — в пастуха. Мы для него — всего лишь номер по списку, и, естественно, бюрократ заставит нас именно так себя чувствовать. Такова современная проблема подавляющей силы Государства и обесценивания отдельной личности. В малом масштабе она реализуется на уровне каждого пуэра, который всегда испытывает трудности с социальной адаптацией, но вместе с тем, это и общая проблема. Возмущение, которое ощущает большинство людей, когда их низводят до уровня стада баранов, во многом является искренним и вполне оправданным и не сводится лишь к проблеме адаптации мужчины с комплексом puer aeternus. Любой человек, не определивший для себя, готов ли он принять отношение к себе как одному из многих, и не решивший, в какой мере он вправе рассчитывать на индивидуальный подход, испытывает сложные эмоции в отношении феномена, который Давэ назвал «военным упрямством».