Вечный кайф

- Смотри. Под Богом ходим, - в его глазах плескалась злоба.

Малюта все-таки шпана обычная. Главное в нем - злоба отчаянная и способность терпеть боль. Болевой порог снижен, как у многих урок, а потому ему до фонаря разбитые губы и выбитые зубы. Его столько били на этапах и в зонах, что другой бы сломался. А он только кураж да авторитет наварил. Благодаря этому да злой хитрости, неуемной жестокости и способности завсегда наплевать на все правила и договоренности, когда это выгодно, вырвался наверх. Но долго он не протянет. Такие никогда долго не тянут.

- Да слышал. За десять штук в городе без проблем можно щелкнуть мента, махнул я рукой. - Так?

- Есть и такое мнение.

- Так вот слушай, - я взял его за отворот пиджака, притянул к себе. Стиснул его так, что чуть глаза из орбит не по-вылезли. - Вора можно прищелкнуть и забесплатно. И найдется, кому это сделать.

Этим, конечно, Малюту не проймешь. Мы остались при своем. Но по моему тону он понял - сказано было от души, на полном серьезе, так что есть еще кого опасаться. Когда блатные теряют это ощущение, они становятся готовы на Дрянные поступки.

- Вольному воля, - отряхнув рукав своего роскошного и безвкусного сиреневого пиджака, произнес Малюта.

Я снял трубку и набрал номер дежурного.

- Как там тачки? - осведомился.

- Трое "быков" в них, - сообщил дежурный. - Два ствола.

- Отлично.

- Чего отлично? У них на стволы документы есть. Частное охранное агентство.

- Так. Надо оформить бумаги. Будем выяснять, что это за ЧОП, - я положил трубку.

- В солдатики играешь? - произнес Малюта хрипло.

- Малюта, ты как Папа Римский. Своих швейцарских гвардейцев завел для охраны. С табельным оружием, - усмехнулся я.

- Положено, - прищурился он.

- Забирай своего крючкотвора. И вали.

- Пожалеешь, Терентий.

- Поглядим.

* * *

На совещании у начальника областного УВД собрались начальники областного ОБНОНа, РУБОПа, нашего РУВД и СКМ, ну а также Романов и я. Докладывать пришлось мне, как самому активному участнику этой истории.

Слушали меня достаточно внимательно. Новый начальник УВД - молодой, спортивного вида (заслуженный мастер спорта по биатлону) генерал, из тех, кому два раза объяснять не надо, делал отметки в блокноте.

- За последние двое суток еще три наркомана скончались.

Картина все та же. Обстановка обостряется. Волны, поднятые у нас, дошли до Москвы. Дело на контроле в УБНОНе МВД, - взял слово генерал, выслушав всех. Создаем следственно-оперативную группу из представителей следственного управления, УБНОНа, уголовного розыска и РУБОПа. План оперативно-розыскных мероприятий с подробной расстановкой сил и средств - мне завтра. Все.

Мы вышли из отделанного гранитом, с массивными колоннами здания областного УВД, на верху которого сохранился герб СССР. Часы показывали полседьмого.

- Группу создали. Уже легче. Не одних нас драть будут, - сказал Романов.

- Все равно на нас все ляжет, - махнул я рукой. - А когда все раскрутим, выяснится, что это заслуга целой оравы, притом многих ты и в глаза не видел.

- А опер что, за ордена работает? - с усмешкой спросил Романов.

- Правильно, - сказал я, трогая машину. - Опер работает бесплатно, скромно, исключительно за идею. Тебя в контору?

- А куда же еще. Интересно, как у ребят с рынком?

- Сейчас и узнаем.

В нашем кабинете стоял галдеж. Асеев печатал на компьютере документ, Арнольд лаялся на Князя.

- Взяли Халика? - спросил я.

- Взяли, - кивнул Арнольд. - В кутузке парится.

- Как взяли?

- Ну, наш человек в главный павильон зашел. Мы аккуратно выставились, чтобы не светиться. У азеров же на рынке своя "наружка" работает - всех секут, кто в окрестностях объявляется, - пояснил Галицын. - Халик ранними среднеазиатскими арбузами на рядах торговал - они, наверное, дороже наркоты стоят. Агент ему деньги. А эта обезьяна дольку с арбуза снимает, лапу волосатую свою внутрь сует и "чек" "герыча" извлекает.

- Сколько взяли? - поинтересовался я.

- Грамма полтора, - сказал Арнольд. - Двадцать "чеков".

- Как семечками "чеками" арбуз был начинен, - хмыкнул Галицын.

- Халик в признанке?

- Ха, - Арнольд вытащил из папки бумагу и протянул мне. - Прочитай этот крик души.

"Обясение. Я ничэго плахого не делаль, ничэго не свершаль. А о том, как я продаваль наркотик, только следвателю скажу..."