Вечный кайф

Дело двигалось к развязке. Наступал такой период в расследовании, когда требуется привлечение значительного количества средств и сил. Близилась реализация — то, что завершает порой многомесячные усилия по сбору информации, отработке версий. От реализации зависит очень многое. Самый нервотрепный момент — ведь так легко опростоволоситься и свести на нет огромный труд. Но это и самый азартный период. Тут на первый план выходит простая дилемма — или мы сделаем их, или они натянут нос нам…

На совещании у начальника СКМ я сказал:

— Нет смысла фигуранта таскать завтра с утра до вечера. Получатели могут организовать контрнаблюдение.

— Слишком высокого ты мнения о них, — недовольно буркнул начальник СКМ.

— Там, где деньги, там и услуги специалистов, — сказал д — Кто мешает наркоторговцам заручиться помощью наших бывших коллег? Шестьсот грамм героина — приличная партия.

— Да, столько мы еще не изымали, — согласился начальник СКМ.

— Главное, точки мы знаем — вокзал и котельная, — описал я ситуацию. — Там и выставим наблюдение.

— А если он кинет товар в другое место? — спросил начальник СКМ. — Может, у него не одна точка, а несколько?

— Может быть… Но вряд ли. Мне кажется, именно в этой вонючей котельной у него точка. Там он героин хранит.

— Там и бадяжит, — поддакнул Романов.

— Надо рисковать. Иначе все может сорваться, — сказал я.

— Расстановку сил и средств, — потребовал начальник СКМ.

Романов протянул ему бумагу. Начальник СКМ ознакомился с ней с сомнением:

— Не маловато будет?

— Больше — только толчею создавать. Но в резерве Должно быть несколько групп, — заявил Романов.

Мы прошлись еще по деталям. Очертили четко, какая группа чем должна заниматься. О сути мероприятий знало весьма ограниченное число людей. Остальные играли в наши игры втемную. Предосторожность нелишняя, учитывая, с какой невероятной скоростью порой утекает информация. Такие чудеса порой случались, что учишься не обольщаться по поводу человеческой честности и неподкупности.

Следующим утром все и началось.

— Объект вышел из дома, — донеслось из рации. У оперативно-поискового отдела имелись рации с выходом на ретранслятор, обеспечивающие связь по всему городу. Сообщение оперативника из группы наружного наблюдени прозвучало громко и четко.

— Что делает? — спросил я, взяв со стола, рацию.

— Садится в машину. Трогается.

— Пусть уходит, — сказал я. — Направляйтесь к точке три.

— Понял.

Я снова поставил рацию и произнес:

— Через четверть часа Пистон будет здесь.

— Если только он именно сюда отправился, — сказал Арнольд.

— А куда же еще…

Мы вдвоем уютно устроились на втором этаже главного корпуса железнодорожного вокзала в помещении, которое нам выделили благодаря линейному отделу внутренних дел. Здесь было пусто, если не считать нескольких стульев, стола и топчана. А еще здесь было два монитора, куда поступала информация с видеокамер. Их установили несколько лет назад, когда по стране прокатилась волна террористических актов на транспорте.

Нас интересовала та часть зала, где протянулись ряды автоматических камер хранения.

— Объект появился, — сообщили опера бригады наружного наблюдения, дежурившие около вокзала.

Теперь и я его видел на экране. Пистон прошел, толкнув стеклянные двери, в зал. Настороженно огляделся.

— Смотри, — кивнул я. — Видишь, пацан дернулся.

— Контрнаблюдение, — кивнул Арнольд.

— Может быть… Очень похоже.

— Контролируют, взял ли товар, — высказал Арнольд напрашивающееся предположение.

— А что ты думаешь? Страхуются, чтобы не получилось так, что получатель придет и скажет — заглянул в камеру хранения, а там ничего, — произнес я.

— Нет доверия у людей друг к другу. Очерствели.

— Ну да, как Высоцкий поет: «Скисли душами, опрыщавели»… Так, Пистон открыл камеру хранения… Взял товар. Вон портфель. Ощупал. Открыл. — Я смотрел на экран. Видеомагнитофон записывал все. — Пошел к выходу…. К вам идет, — крикнул я в микрофон рации.

— Тот, кого мы посчитали наркомафиозным наблюдателем, пристроился к Пистону.

— Посмотрите, парнишка в зеленой рубашке. Конкурирующая организация, — сообщил я «наружке». — Учтите это.

— Видим. Объект появился, — сказал опер из «наружки», — Сел в свою машину… Она тронулась… «Зеленая рубашка» подошел к «БМВ». Там седой полный мужчина. О чем-то переговорили. «Зеленый» уселся в «БМВ»… Тронулись, но в другую сторону. Проводить?

— Отпускайте.

— Обоих?

— Да.

— Номера «БМВ» срисовали. Все в порядке. Без суеты мы с Арнольдом спустились к моей машине. Сели в нее.

— Интересно, почему те, на «БМВ», до точки поленились Пистона проводить? — произнес Арнольд.

— Потому что Моджахеду не нужно, чтобы лишние люди знали о точке. — Я повернул ключ в замке зажигания. Мотор заурчал. — Можно не торопиться. Пока он товар разложит. Как раз успеем.

На полпути нас застало сообщение группы «наружки», выставленной на улице Сахарова:

— Он здесь.

— Где? — спросил я.

— «Контейнер» завернул во двор… Объект вышел… Все, на месте!

— Держите под контролем. Пока не трогайте. Скоро мы будем, — проинструктировал я.