Вечный кайф

— Так, чего тут еще? — Князь нажал на кнопки пейджера, выкликивая ранние сообщения. — «Тютя, если не появишься, я умру. Катя», «Нужно три сюрприза. Деньги отдам и за старые. Быстрее!», «Тютя, помоги».

Пейджер опять запиликал.

— «У моста. За старое отдам золотом…» Отлично. Золото всегда в ходу, — усмехнулся Галицын.

— У тебя клиентов, наверное, полрайона, — сказал Арнольд. — Популярная фигура среди окрестной рвани.

— Много баксов заколачиваешь? — спросил я.

— А, — Тютя всхлипнул. — Все в вену идет.

— И сколько в сутки надо?

— До двух граммов «геры».

Арнольд с уважением присвистнул. Нехило. Это далеко зайти надо. Накладно — минимум полторы сотни долларов в день только на собственное обслуживание. Еще и машину прикупил, и технику, и квартиру с женой содержит. Это сколько же народу нужно погубить, чтобы так жить?

— Ты героин Робертино и Бацилле дал, от которого те кони бросили?

— Нет! — возмутился барыга. — У меня товар чистый!

— Правда?

— Да.

— Вот и уколем им. Робертино перед смертью шепнул, что у тебя брал. Если чистый, тебе ничего не будет. — Я вытащил из папки шприц с дистиллированной водой. — Руку давай. Сейчас тебе будет хорошо. Главное — бесплатно.

— Нет!

— Тогда рассказывай. Где прикупил порченый героин?

— Где и все. — Тютя понурил плечи. Он сломался. — У таджиков.

— По сколько?

— Пятьдесят зеленью.

— Что-то дешево.

— Оптом. Приличные партии.

— Как договариваешься с ними?

— Как и со мной мои клиенты. Звоню таджику на пейджер. Он скидывает мне на пейджер ответ.

Вот плоды прогресса. Не нужно секретиться. Все просто. Пейджер — лучший способ конспирации.

— Время? — осведомился Галицын.

— Да хоть сегодня.

— Сдашь поставщиков? — обернулся к нему я.

— Сдам, — с готовностью кивнул Тютя.

Мне бы задуматься, чего это он так радуется. Но восприятие притупилось из-за близости удачи. Так что я просто кивнул:

— Будем звонить.

Галицын завел мотор, и мы двинули к ближайшему телефону-автомату.

* * *

— Ну не идиоты вы, а? — спросил Романов, зло разглядывая меня и Арнольда.

В свете неоновой лампы мы выглядели бледными и виноватыми.

— Так точно, — щелкнул я каблуками. — Свиньи-с мы-с. Прикажете выпороть?

— Приказал бы. — Романов махнул рукой. — Нет, ну это надо!

— Моя вина, — сказал я.

— Конечно, твоя… Раздолбаи…

— Вообще-то я его упустил, — сказал Арнольд, виноватыми собачьими глазами глядя на Романова. — Не успел.

— Все хороши… Где третий герой?

— Князь?

— Да.

— У него что-то с тещей.

— Хоть бы разок ее увидеть. Такое впечатление, что он по жизни только ею и занят, — покачал головой Романов.

— Заботливый зять, — сказал я.

— Барыгу отпустить. Ну как это? — всплеснул руками Романов.

— Мы его не отпускали. Он просто непослушный оказался, — невесело улыбнулся Арнольд.

— Смеемся, да? — недобро осведомился Романов.

— Ну с кем не бывает, — поморщился досадливо я. — Что мы могли сделать? Чугунку машиной тормозить?

Получилось все действительно по-дурацки. Тютя забил встречу с таджикским барыгой. Тот согласился приехать через полчаса. Времени на нормальную подготовку операции не было.

В назначенное время таджик приперся на железнодорожную станцию на окраине города. Он был какой-то жизнью напуганный, боязливо оглядывался, а на платформе народу было мало, так что засветиться мы могли запросто. Поэтому за встречей наблюдали с некоторого расстояния. Ближе всех был Арнольд. Тютя о чем-то минут пять говорил с таджиком. Они махали руками. Потом подошла электричка. А когда ее двери уже закрывались, Тютя и таджик вскочили в нее. А Арнольд не успел.

— Это не просто прокол, — сказал Романов. Наконец он соизволил кивнуть нам на стулья, стоящие вдоль стеночки его кабинета. — Это уже система.

— Таджиков отпускать, — хмыкнул Арнольд.

Месяца три назад повязали человек шесть таджиков. Пока грузили их в машину, обыскивали, один куда-то исчез.

— Эффект привыкания, — сказал Романов. — Вы считаете себя такими крутыми профессионалами, что забываете об элементарных предосторожностях и правилах, которые не надо объяснять курсанту школы милиции. Как можно было отпускать на длинный поводок задержанного, а?

— Чего удивляться, — пожал я плечами. — Конвейер. Работу делаешь автоматически и расслабляешься.

— Этот Тютя сейчас сидит на хазе, уже обдолбался и своим приятелям взахлеб рассказывает, как оперов вокруг пальца обвел. Не обидно? — профессионально сыпал соль на раны Романов.

— Обидно, — кивнул я. — Ничего, сочтемся с ним.

— Да, — с сомнением поддакнул Арнольд. — Хотя в городе его ничего не держит. Он вообще из другой страны. Из Казахстана.

— Как ничего не держит? — резонно возразил я. — А баба его? А машина? А клиенты? Нет клиентов — нет денег. Нет героина. А без героина он труп.

— Факт, — кивнул Арнольд.

— Найдем мы его, — заверил я Романова. — Рано или поздно.

— Вот именно. Поздно… Вы знаете, что у нас еще один жмурик почерневший?

— Где это?

— На Кутузовской.

— Те же симптомы? — спросил Арнольд.

— Те же, — сказал Романов. — И это не все. Вот заключение экспертизы, — он вытащил из стола скрепленные скрепкой листы и кинул на стол.

— Чего там? Объясни по-простому, — попросил я.